Главная - Книги - Фатьянов А. М. Сухопутный мост

3.

Поворот части сил 4-й танковой армии противника к Волге создавал наибольшую угрозу Сталинграду. В Ставке и Генштабе с тревогой следили за развивающимися событиями на этом участке фронта, однако оказать помощь войскам живой силой и техникой в эти дни не представлялось возможным.

Военный совет Сталинградского фронта, не имевший достаточных резервов, в своем донесении указывал на неустойчивость обороны. Начальник оперативного управления Генштаба генерал-майор Тихомиров, докладывая Верховному Главнокомандующему об этом, согласился с выводами Военного совета фронта.

Сталин хмуро взглянул на Тихомирова, сказал глуховатым, не терпящим возражения голосом:

- От вас я не ожидал иной реакции на это донесение. Вы просто засиделись здесь.

Помолчав, он встал. Встал и генерал Тихомиров.

- Передайте командованию Сталинградским фронтом следующее: "Я поражен вашей близорукостью и растерянностью. Сил у вас много, а справиться с положением не хватает у вас хребта. Жду от вас сообщения о ликвидации тревожного положения на вашем фронте".

Пока Тихомиров дописывал указание, Сталин набил трубку, раскурил. Молча взяв это указание, прочитал, поставил подпись, дату и время. Кивнул: "Можете идти".

Несмотря на строгое внушение Верховного Главнокомандующего, выправить положение в районе Сталинграда все же не удалось. Более того, противник вскоре овладел главными переправами через Дон.

Сталин, серьезно опасаясь за судьбу города, как крупного промышленного центра и важного узла транспортных коммуникаций, срочно созвал членов Ставки и Политбюро ЦК. На совещание были приглашены маршал Шапошников, являющийся по-прежнему заместителем наркома обороны, генералы Василевский и Тихомиров.

Свое выступление Сталин начал необычно.

- Жорж Клемансо, известный нам как один из вдохновителей блокады и интервенции против Советской Республики, как-то сказал: "Война слишком серьезное дело, чтобы ее доверять военным". Поэтому поговорим о наших военных неудачах в более широком кругу. Итак, о событиях на юге нашей страны. Они весьма тревожны, если не сказать больше. Потеря нами Сталинграда и захват гитлеровцами Кавказа имеют не только стратегическое, но и политическое значение. Во-первых, как мне представляется, это может повлиять на поставку нам техники и военных материалов по ленд-лизу. В США, как сообщает Уманский, опасаются, что все это будет захвачено немцами и потом направлено против самих же американцев. Что ж, капиталистов понять можно, они не привыкли сорить деньгами. Не торопится с военными поставками и правительство Черчилля. Им стало легче: вторжение немцев на Британские острова не осуществилось. Англичане говорят, что им сопутствует провидение Господне. И это действительно так: Наполеон погрозил пальцем, но через Ла-Манш не пошел. И Гитлер только кулак показал. – Сталин сделал короткую паузу. Собравшись с мыслями, продолжал: - Большую же опасность представляет угроза вторжения на нашу территорию войск Турции и Японии. По имеющимся у нас данным, на южных границах сосредоточиваются не менее шестнадцати турецких дивизий. Сигналом для их действий будет падение Сталинграда. Ждет своего часа и миллионная Квантунская армия на Дальнем Востоке…

- Ее командующий генерал Умэдзу все время проводит на ногах, даже обедает стоя, - вставил Берия. – Тренирует себя. Собирается, якобы, пешком идти до Урала.

Сталин, поморщившись, заметил:

- Есть русская пословица: "Всяк по-своему с ума сходит"… Однако фанатизм японских милитаристов и их волчий аппетит нам известны давно.

- Каждый хочет урвать кусок побольше, - проговорил со вздохом Калинин.

Сталин взглянул на Василевского, сидевшего рядом с Шапошниковым.

- А теперь мы послушаем начальника Генштаба о положении на южных фронтах.

Василевский сделал знак своему помощнику. Тот вместе с Тихомировым разложил на столе крупномасштабную рабочую карту.

Откровенный доклад начальника Генштаба вызвал тревожное молчание. Сталин, привычно, неслышной походкой прошелся по ковровой дорожке, затем остановился у стола и с минуту разглядывал карту, водя по ней чубуком трубки.

- Немцы связывают свои успехи на Кавказе с судьбой Сталинграда, - негромко проговорил он. – Не случайно они бросили на этот участок фронта лучшие свои силы и повернули четвертую танковую армию. Из доклада товарища Василевского очевидно, что генерал-лейтенант Гордов не в силах нанести там противнику серьезный урон и ликвидировать опасность. В связи с этим у меня есть два предложения. Первое: подчинить в оперативном отношении Сталинградский фронт Юго-Восточному. И второе: направить в Сталинград товарища Васильевского. Пусть он разберется на месте с обстановкой на обоих фронтах и даст нам предложение кого назначить командующим. – Сталин оторвал взгляд от карты, встал в пол-оборота к начальнику Генштаба – Поезжайте, товарищ Василевский. А мы уж тут как-нибудь управимся вместе с генералом Тихомировым.

Василевский прибыл в Сталинград 12 августа. То, что он увидел на месте, поразило его представление о событиях на этом участке фронта. Прорыв ударных группировок противника к Сталинграду был неминуем. Командующий 62-й армией генерал-лейтенант Лопатин, не имея достаточных сил для отпора врагу, отводил свои войска к Сталинграду. Василевский отдал указание Гордову немедленно бросить весь свой резерв против наступающих немецко-фашистских войск. Принятыми мерами фронт на участке от Вертячего до Ляпичева был восстановлен. Продвижение немцев к Сталинграду застопорилось.

19 августа Ставка, учитывая мнение Василевского, возложила на генерал-полковника Еременко командование обоими фронтами. Членом Военного совета был назначен Хрущев.

В тяжелых боях было выиграно время для подтягивания резервов в район Сталинграда и создания там новых инженерных сооружений.

Пытаясь прорваться к городу с северо-востока, немцы предпринимали массированные атаки на позиции 4-й танковой армии. Силы были неравные - на решающих направлениях противник имел многократное превосходство в людях и технике, его авиация господствовала в воздухе. Части 4-й танковой армии откатывались к Волге. И снова возникла угроза захвата Сталинграда. Устранить ее наличными силами фронтов было невозможно. Василевский в разговоре с Верховным Главнокомандующим по телефону внес предложение о передаче в распоряжение фронта 1-й гвардейской армии генерал-майора Москаленко.

- Обсудим этот вопрос на заседании Ставки, - ответил Сталин. – О принятом решении сообщим.

По ответу Верховного Главнокомандующего Василевский понял, что его предложение пройдет, и он тут же связался с Москаленко. Тот ответил, что армия полностью еще не сформирована, но две дивизии уже находятся в состоянии боеготовности.

- Подготовьте их к выдвижению в район Вертячего, - приказал Василевский.

- Днем продвижение немыслимо, - ответил командарм. – Фашистские самолеты, как коршуны, кружатся в воздухе.

- Хорошо. Я позвоню генералу Руденко, узнаю, что он может выделить для прикрытия ваших войск с воздуха. А вы немедленно готовьтесь к маршу – форсированному. Люди еще не устали – выдержат.

Вечером генерал Иванов из Генштаба продублировал по телефону приказ Верховного Главнокомандующего о передаче 1-й гвардейской армии Сталинградскому фронту.

В многодневных боях у Вертячего и Песковатки передовые части противника были остановлены, а на отдельных участках отброшены назад. Наши войска сохранили плацдарм на правом берегу Дона.

Немецкое командование произвело частичное переформирование сил для решительного наступления на Сталинград и приступило к его разрушению с воздуха. 23 августа на промышленные объекты и жилые кварталы было совершено 2000 бомбометаний. Сталинград накрылся дымной завесой.

К тому времени город был переполнен ранеными и беженцами. Люди ютились где попало, большей частью под открытым небом. Их эвакуация за Волгу проходила из рук вон плохо. Для решения этого вопроса потребовалось вмешательство военных.

Василевский, находясь в передовых частях, убедился в том, что противник наиболее активно действует только в светлое время суток. В связи с этим он отдал распоряжение командованию фронтов усилить разведку, выявлять скопления войск противника и наносить по ним упреждающие удары в ночное время. Использовать для этого всю мощь артиллерии и особенно "катюши".