Главная - Книги - Фатьянов А. М. Сухопутный мост

33.

Паулюс долго не спал, курил сигарету за сигаретой. В подвальном отсеке, слабо освещенном свечами, душно и сыро. Проложенные по голым стенам водопроводные и канализационные трубы покрылись ржавыми каплями. Почти все тепло, исходящее от металлической печки, вбирали в себя кирпичные стены.

Паулюс, полулёжа, поднял клап фортепьяно, надавил пальцами на клавиши. Слабый звук заставил его вздрогнуть. Подвинув свечу, он взял с приставного столика листовку, недавно принесенную адъютантом, остановил взор на главном:

"…Подчиняясь приказам Гитлера, Паулюс действует не в интересах Германии. Его обязанность – прекратить бесполезное сопротивление… Вальтер Ульбрихт".

Автора Паулюс не знал, хотя эта фамилия была знакома ему по антифашистским листовкам. Много сбрасывалось их за последние дни на территорию "котла", и почти каждую он читал…

"Ульбрихту не понять, что значит для солдата повиновение, - подумал Паулюс, комкая листовку. – Он занимается только политикой, а она портит характер… Гёте говорил, что политическая песня – скверная песня".

Приняв порошок снотворного, он налил из термоса полстакана чаю, выпил короткими глотками, но долго еще крутился с боку на бок в постели. Грустные мысли о надвигавшейся катастрофе стиснули сердце генерала. Совесть и солдатская дисциплина постоянно боролись в его душе.

Впоследствии Паулюс так напишет об этом:

"Мы продолжали действовать, хотя наши сердца истекали кровью, а дух был надломлен. Многие заплатили за это жизнью".

Встал Паулюс, по обычаю, рано. Голова болела, тело было разбито. Короткая утренняя зарядка не придала бодрости.

Вскоре к нему вошел полковник Адам. Подавая телеграмму от фюрера, первым поздравил его с присвоением звания генерал-фельдмаршала. Была поздравительная телеграмма и от Цейтцлера.

"Должно быть, это – сигнал к самоубийству, - подумал Паулюс. – Но я не доставлю им такого удовольствия".

Поблагодарив Адама кивком головы, Паулюс оставил у себя телеграммы, спросил:

- А где генерал Шмидт?

- Он вышел на встречу с русскими парламентерами. Их танки стоят у командного пункта.

Паулюс вытянулся, худощавое лицо его мгновенно побелело, отчего стали заметней тени под глазами.

- Я не представлял ему таких полномочий, - медленно произнес он.

- Генерал Шмидт беспокоится о вашей жизни, господин фельдмаршал, - ответил Адам.

- Ему прежде всего надо подумать о несчастных солдатах нашей армии, - неуступчиво продолжал Паулюс.

Адам попросил у него солдатскую книжку, вписал на соответствующей странице производство его в генерал-фельдмаршалы, поставил номер приказа, дату, расписался, скрепил запись печатью. Торжественно вручив книжку командующему, открыл дверцу металлической печи, бросил печать на уголья…

В это время к входу в подвал приблизились парламентеры с группой автоматчиков. Генерал Шмидт положил ладонь на кобуру своего пистолета, однако двое советских солдат успели наставить на него автоматы.

- Них цишен! – произнес Шмидт, опуская руку, и тотчас сказал Кутченбаху несколько слов для перевода.

- Не стреляйт!.. – громко произнес Кутченбах. – Генераль Шмидт говорил здесь следующее: "У меня для вас есть чрезвычайно важный делё. Вас ждут награды и известность"…

- Где генерал-полковник Паулюс? – прервал его советский майор.

- Генераль-фельдмаршаль Паулюс есть в этом здании. Он жив. Ви можете пойти с нами и взять его в плен вместе со штабом.

Майор подозвал к себе бойцов. У входа в подвал рядом с немецкими часовыми поставил своих. Шмидт быстро опустился в подвал.

Вскоре сюда подъехали две легковые автомашины, из них вышли начальник штаба 64-й армии генерал-майор Ласкин и несколько офицеров. Майор доложил генералу о переговорах с немцами. Взглянув на часы, Ласкин в сопровождении офицеров и переводчика спустился в подвал. Там его встретил полковник Адам. Указав вошедшим на стулья, просил подождать, пока Паулюс оденется. Ласкин согласился.

Через несколько минут Адам открыл дверь в "кабинет" командующего армией, сказав при этом:

- Генерал-фельдмаршал готов вести с вами переговоры.

Кутченбах перевел.

При виде советского генерала Паулюс и Шмидт встали, оба молча положили на стол пистолеты.

Ласкин представился.

Паулюс на плохом русском языке назвал свою должность, звание и фамилию. Лицо Шмидта при этом перекосилось.

- Знакомы ли вы с условиями нашего ультиматума? – спросил Ласкин.

Паулюс утвердительно кивнул головой.

- Тогда прошу немедленно отдать приказ о капитуляции командующему северной группы вашей армии, - сказал Ласкин.

- Я не могу выполнить это требование, господин генерал, ибо мои действия теперь, как военнопленного, неправомерны. Прошу не настаивать, - ответил Паулюс и взглянул на открытое фортепьяно, где лежал сборник нот в красном бархатном переплете – подарок жены. Помолчав, вскинул голову, добавил решительно: - Я готов следовать за вами. Если можно, пусть меня сопровождают генерал Шмидт и полковник Адам.

- Согласен, - сказал Ласкин.

- Может ли генерал-фельдмаршал сохранить личного ординарца, взять принадлежащие ему вещи и продукты питания? – спросил Адам.

- Может. Только, пожалуйста, поторопитесь со сборами, - сказал Ласкин, вставая.