По П. Рыжову.

(Быль.)

Это было в Париже в 1871 году в дни Парижской Коммуны.

С грохотом разорвались над укреплением Порт-Малью одна за другой три версальские гранаты.

Когда рассеялся дым, коммунары увидели шесть маленьких ребят, которые, взявшись за руки, плясали карманьолу^*.

— Прочь, бесенята! — крикнул дядюшка Гаво.—Скорей за бруствер^**. Или вам захотелось получить на орехи?

— Ого, дядюшка Гаво! Их свинцовые орешки всегда попадают кому-нибудь из больших,— ответил маленький Виксавьер.

В это время взорвалась четвёртая граната.

— Носилки!..— крикнул кто-то.

Четверо мальчиков кинулись с носилками к раненому, положили его с помощью коммунаров и понесли к перевязочному пункту.

Восьмилетние Поль и Жан оттащили в сторону окровавленную фуражку и ружьё.

Гранаты падали всё чаще, и всё чаще слышался взволнованный крик: «Носилки!».

— Они готовят атаку, командир.

— Да, повидимому, гражданин Гаво. И я уже послал Вено в штаб за подкреплением... Вот и он. Сюда, дядя Бено! Что сказал командующий — дали подкрепление?

— Приказ один — сопротивляться.

— Но мне нужны пушки. Пушки где?

— Пушек нет, командир. Их отправили в другое место.

— Вы сказали им, что у нас одна пушка и зарядов хватит только на 20 выстрелов?

— Сказал, командир. Но гранаты не подходят к нашей пушке.

Подошёл артиллерист и сказал:

— Дело будет жаркое, наша пушка не может сбить батарею противника.

Командир поднялся и взглянул из-за бруствера.

Вдали на поле версальцы^*** перестраивались в штурмовые колонны.

— Мы отступим к холму за нашим укреплением,— сказал командир.

Пятнадцать человек потащили орудие на новые позиции. Мальчики относили снаряды. Командир с улыбкой посмотрел на них.

— Пока у Парижа есть такие дети, нечего бояться версальцев.— заметил он.

Пушка, установленная на новом месте, редкими выстрелами прикрывала отступление коммунаров. Они отбегали, падали на колени, стреляли и снова отбегали по направлению к холму.

— А это всё придётся бросить,— указал дядюшка Гаво на кучу провизии и целую повозку с ружьями,— да и Пегас там остался.

Пегас — полковой конь — стоял около повозки и дрожал при грохоте выстрелов.

Вдруг из рядов отступающих коммунаров выделилась маленькая фигурка с большим не по росту ружьём в руках и помчалась к покинутому укреплению.

— Стой!.. Стой!.. Вернись, Тьебо!..

Мальчуган, не отвечая, мчался во весь дух.

— Что ты делаешь?.. Ведь тебя убьют! — кричали ему.

Тьебо не слушал. Он спустился и кинулся к повозке с оружием. В один миг Пегас очутился в постромках. Тьебо вскочил в повозку, когда на бруствере показались головы двух версальцев. Он, не целясь, выстрелил из ружья и погнал лошадь на холм, за которым укрывались коммунары. Его встретили товарищи, в одно мгновение перевернули повозку, с грохотом высыпали оружие. Потом повозку снова подняли, четверо мальчиков вскочили в неё и погнали Пегаса к оставшемуся имуществу. Крики взрослых не могли остановить ребят. Тогда один из коммунаров прицелился из ружья.

— Что ты делаешь? — схватил его за рукав командир.

— Я убью лошадь, и они вернутся.

Несколько секунд он прицеливался и потом опустил ружьё: невозможно было попасть сзади в лошадь, не задев кого-нибудь из стоявших в повозке мальчиков.

Но на этот раз смелый план не удался. Версальцы заняли укрепление и окружили мальчиков. Коммунары видели, как боролся Тьебо, как отбивался саблей Виксавьер, как упал подстреленный Пегас и придавил Пьера.

Видеть, как их маленьких друзей схватил неприятель, и не прийти к ним на помощь — было не в правилах коммунаров. Послышались громкие требования контратаки. Эти требования перешли в сплошной крик, когда пришёл присланный в подкрепление батальон. Лавиной с холма кинулись коммунары, выбили из укрепления версальцев. Враги отступили и увели с собой четырёх маленьких коммунаров.

---

На следующий день мальчиков привели на допрос. За столом сидели толстый генерал, капитан и ещё несколько человек.

— Обвиняемый, как вас зовут?

— Тьебо.

— Сколько вам лет?

— Четырнадцать.

— Вы обвиняетесь в том, что участвовали в преступлениях Коммуны. Правда ли это?

— О! Мы вам порядочно всыпали!

— Обвиняемый признаёт свою вину.

— Следующий...

— Обвиняемый, как вас зовут?

— Виксавьер, тринадцать лет,— слышится дрожащий голосок.

— Почему вы пошли в «питомцы Коммуны»?

— Обо мне там заботились. Я сирота.

— Ты был схвачен в бою?

— Да... Мы без боя не сдаёмся!

— Обвиняемый признаёт свою вину.

— Следующий...

— Имя?

— Пострел.

— Как?

— Пострел!

Хохочет генерал, хохочут солдаты, улыбаются пленные.

— Что ты делал в укреплении?

— Мы лупили версальцев,— подмигивая глазами, говорит Пострел.

Снова смех.

— Хорошо, храбрецы,— говорит генерал,— держитесь вы молодцами. Капитан, я предлагаю всех четырёх к расстрелу.

Смех стихает мгновенно. Даже версальцы хмурятся и переминаются с ноги на ногу.

— Нет... на этот раз я буду милостивее,—отвечает капитан,— я предлагаю хорошенько выпороть и отдать мне в полк барабанщиками. Моего Луи вчера подстрелили.

— Ну, если они вам пригодятся, капитан, я, конечно, не возражаю. Только выпороть нужно хорошенько,— решает генерал.

Так решилась судьба четырёх маленьких пленников.

---

Прошло две недели. Мальчики сидели в парке на траве. Все четверо были одеты в форму двенадцатого линейного полка. У каждого за широкую кожаную перевязь с крючком для барабана были засунуты барабанные палочки.

— А ведь наше укрепление ещё держится,— топотом сказал Виксавьер.

— Кто тебе сказал? — живо спросил Пьер.

— Я слышал вчера, два генерала разговаривали. Олин говорит: «Надо укрепление взять во что бы то ни стало». А другой ему отвечает: «Целую неделю бьёмся, и ничего не выходит».

— Напрасно мы не послушались командира и дядюшку Гаво,— со вздохом проговорил Тьебо.

Пьер дёрнул его за рукав. Маленькие барабанщики вскочили и вытянулись во фронт. Капитан подошёл и сел на скамью.

— Из моего полка?

— Так точно,—хором ответили все четверо.

— Вот ты,— капитан показал пальцем на Тьебо,— беги и позови господ офицеров!

Тьебо отдал честь и побежал.

Капитан был весел и разговорился:

— Так вы кто такие?

— Барабанщики,— тихо сказал Виксавьер.

— А на чём барабаните?

— На кастрюлях,— ответил неугомонный Пострел.

Капитан захохотал.

Подошли офицеры.

— Господа,—сказал капитан,— получен приказ. Совершенно секретно. Ночью мы идём на приступ. Необходимо напасть врасплох и захватить укрепление Порт-Мальо. Всем солдатам обернуть оружие и сапоги тряпками. Курить, разговаривать нельзя. Мы их захватим сонных, как мух. А теперь идите, веселитесь.

Капитан ушёл с офицерами.

— Слышали? — спросил Тьебо.— Это наше укрепление. Наш батальон хотят захватить ночью спящим!

— Предупредить бы их,— тоскливо вырвалось у Пьера.

— Невозможно.— прошептал Виксавьер.

«Нас поведут в атаку и при нас перебьют наших товарищей...».

Мысль эта сжимала клещами маленькие сердца.

---

Наступила ночь. Тихо в осаждённом Париже. Спят защитники. Часовой и тот не выдержал: склонился над ружьём.

А между тем враги приближаются. Не стучат солдатские башмаки, не слышно говора. Бесшумно двигается к Парижу 12-й полк. В первых рядах четыре маленьких барабанщика. Идут вместе с врагами против своих.

...Спят, крепко спят измученные коммунары.

Тихо-тихо крадётся полк солдат, вот уже близко... Что делать? и вдруг... барабаны грохнули «тревогу».— Тра-та-та, трррата-тра-та-та, тррррахта!..

Смятение в рядах наступающих! Что это?! Кто велел?! Ведь этот барабанный бой всё погубит!

А барабаны гремят и гремят... Они зовут: «К оружию, коммунары! К оружию, сыны народа!» Трах-та-та-рррр-тах-та! «Враг наступает, враг крадётся. К оружию, коммунары!»

Капитан бросился к барабанщикам и одним ударом уложил Пьера. Виксавьер громко заплакал и ещё сильнее заколотил в барабан. Капитан с размаху ударил его по голове саблей. Он упал. Тьебо и Пострел били в барабаны изо всех сил. Тра-та-та!.. Тра-та-та!..

— Что, взяли?! — кричал Пострел.— Да здравствует Коммуна! Хитрость вам не удалась! — Сражённые пулей упали Тьебо и Пострел.

В укреплении проснулись. Грянула батарея, раздалась ружейная пальба. Версальцы были отброшены.

На утро коммунары подобрали четыре маленьких трупа. Дядюшка Гаво сильно плакал и спрятал их барабанные палочки.

Несколько лет назад в нашу страну приехала делегация от французских рабочих. С ними был высокий седой старик-коммунар. Пятнадцатилетним юношей он сражался на баррикадах Парижа. Он привёз в Москву уцелевшее знамя Коммуны.

Старик-коммунар очень интересовался пионерами. Переводчик привёл его к пионерам Красной Пресни. Там старик рассказал историю про четырёх маленьких барабанщиков и, вынув из портфеля барабанные палочки, подал их вожатому.

^* Карманьо́ла — танец с пением революционной песни (во время французской буржуазной революции).

^** Бру́ствер — земляная насыпь на наружной стороне окопа для укрытия стрелков от неприятельского огня.

^*** Верса́льцы — войска, действовавшие против революционного Парижа.

Примечание. В Москве в музее находятся палочки маленьких барабанщиков и знамя.

Вопросы и задание.

1. Как дети помогали во время сражения?

2. Расскажите про то, как маленькие коммунары попали в плен.

3. Как дети держались на суде?

4. Какой жестокий план нападения готовили версальцы?

5. Как геройски погибли маленькие барабанщики?