«Суть времени – 23»

У Брехта есть такая пьеса «Кавказский меловой круг». Он в современном стиле (Бертольд Брехт – великий немецкий драматург ХХ века) излагает древнюю китайскую легенду, суть которой заключается в том, что у ребёнка есть мать, которая действительно его воспитала и ужасно любит – Груше Вачнадзе, если мне не изменяет память (всё происходит в каком-то грузинском селе). И есть княгиня, которая когда-то этого ребёнка кинула, а теперь хочет завладеть ребёнком и кричит, что она его подлинная мать.

Короче, есть мать – женщина, которая действительно любит ребёнка и готова ради него на всё, которая этого ребёнка воспитала, вырастила, вынянчила. Есть некая псевдо-мать, которая появляется вдруг на сцене и требует, чтобы ребёнка отдали, что она в своём праве. И есть судья, который должен вынести решение, какая же из этих двух матерей настоящая.

Этот судья, не желая копаться в казуистике и понимая, что в ней-то он как раз истину скорее погубит, чем найдёт, предлагает простое физическое действие, в чём-то сходное с Божьим судом. Он говорит: «Вот, я беру и провожу мелом круг на земле (пьеса называется «Кавказский меловой круг») и ставлю в центр круга ребёнка. А вы – две мамы, про которых я не знаю, какая из вас настоящая, – вы схватите ребёнка за руки и тяните его в разные стороны. Кто вытянет его за пределы круга, тому я и отдам ребёнка».

Мамаши начинают тянуть ребёнка в разные стороны. Ребёнок пищит. Наконец, эта Груше Вачнадзе не выдерживает и отпускает руку, и отдаёт той, ненавистной ей псевдо-матери, ребёнка. Говорит: «Я же не могу дальше так тянуть! Мы же его просто на части порвём, мы же его изуродуем, погубим».

И тогда судья говорит: «Ты и есть настоящая мать, потому что, поскольку ты его любишь, ты даже уступила его с тем, чтобы всё-таки он не погиб». И, при полном негодовании победительницы, отдает проигравшей Груше Вачнадзе ребёнка: «Бери его, он твой, иди с ним».

В чём смысл этой притчи по отношению к нашей актуальной политике, к тому, в чём мы все живём, что разлито в нашем воздухе, что с каждым днём всё более и более ощущаемо всеми рецепторами, как аналитическими, так и иными? В том, что любая борьба имеет смысл до тех пор, пока страна вновь не будет разорвана на части. Потому что, если она ещё раз будет разорвана на части или даже от неё будет оторван кусок, то любая борьба бессмысленна – это борьба, у которой нет предмета. Бороться можно за то, куда пойдёт страна, как изменить ситуацию в стране. Но если страны нет, то нет предмета, не за что бороться.

Поэтому всё, что делается – делается с оглядкой на угрозы, как внешние, в череде которых явно прослеживается то, что связано с посягательством на нашу территориальную целостность, так и внутренние. Потому что очень часто силы, которые эту целостность хотят нарушить, либо находятся под внешним патронажем, но выдают себя за вполне автономные. Либо действительно являются автономными, но, прошу прощения, дурными – это же по-разному бывает. Ребёнку-то всё равно, если его на части порвут.

Итак, с одной стороны мы понимаем, что действительность чудовищна, что процессы носят деградационный характер, что мы каждый день, каждый час ощущаем, как действительность ещё, ещё и ещё проседает. Мы наблюдаем отвратительные, ничем не объяснимые действия: приватизация огромного количества предприятий… ну, зачем даже перечислять всё, что происходит сейчас в сфере образования, обороны и так далее. Всё это несовместимо с жизнью страны. Мы это всё наблюдаем.

С другой стороны, мы в каком-то смысле должны защищать некие рамочные условия. И в этом трагическая антиномия нашей политики, как сказал бы Кант. А наши философы так называемого Серебряного века говорили, что Россия разрываема такими антиномиями, как никакая другая страна в мире. Но, с другой стороны, ведь надо ещё сознавать, что противоречие – это некий двигатель, что где-то внутри этого чудовищного и неразрешимого противоречия, которое наполняет нашу политическую жизнь, может быть, и есть механизм, который позволяет куда-то двигаться.

В любом случае, когда спрашивают: «А зачем длить состояние страны, которая фактически разлагается, которая приобретает всё более и более монструозный характер? Почему это надо длить, в чём такое удовольствие, если эта страна становится гробницей для населения, концлагерем и так далее?», – то ответ-то такой: «Может быть, какая-то женщина наделена всеми самыми гнусными свойствами, она больна, она разлагается, но она беременна. И главная задача заключается в том, чтобы она родила ребёнка. Если она сейчас, в этом своём отвратительном и ужасном качестве, погибнет, то ребёнка не будет. А вот если она родит его, то, наверно, потом она погибнет, но родится этот самый ребёнок. И дитя может быть совсем не ужасно, а великолепно». В этом суть истории.

Великая роженица – это и есть символ исторического процесса как такового. Вся наша надежда на историю, как всегда. Как всегда в истории России… Что-то доходит до маразма. Но внутри этого маразма уже зреет что-то совсем другое. И это «что-то совсем другое» выходит наружу раньше, чем маразм добивает всё до конца. Или в момент, когда маразм добил всё до конца. Но, тем не менее, вырывается наружу в жизнеспособном виде, и куда-то дальше наша история движется…

Поэтому, может быть, в этом символе есть преодоление антиномии… С одной стороны, всё так мерзко, а с другой стороны, это надо не просто длить или наблюдать за тем, как оно длится, это иногда надо и защищать.

Мысли эти посетили меня в очередной раз в тот момент, когда я наблюдал, как именно, с одной стороны, американцы готовят против нас новые репрессивные законы, связанные с тем, что они будут определять, кто у нас тут коррупционер, кто тут нехороший человек, как его им надо наказать… А с другой стороны, как наши пытаются защититься от этого какими-то своими регулятивными мерами, какими-то своими законами, согласно которым мы будем наказывать американцев и всех прочих, так что им неповадно будет лезть в наши дела.

Я знаю, что есть люди, которые скажут: «Да и пусть американцы накажут эту вороватую сволочь! Пусть её накажет кто угодно! Нам неважно кто. Американцы – значит американцы».

Но, во-первых, американцы всегда исповедовали известный принцип: «Сукин сын, но наш сукин сын». Наказывать они будут не по принципу, кто больше воровал или кто является большей сволочью. Наказывать они будут совершенно по другому принципу – по принципу того, кто им оказывает сопротивление. А поскольку их окончательная задача сейчас, безусловно, состоит в том, чтобы страну разрушить, то этот закон для них есть средство разрушения страны. Только это и ничто другое.

Если американцам будет надо, то в разряд «ужасных коррупционеров» попадут вполне приличные люди. И, наоборот, если им будет надо, то самые омерзительные воры окажутся «проводниками демократических идей, свобод» и чего угодно ещё, как уже оказались ими «Аль-Каида» в Ливии или «Братья-мусульмане» в Египте. А ведь ещё не вечер… Мулла Омар тоже скоро станет светочем свободы…

Поэтому никаких иллюзий здесь испытывать не надо. И, конечно, отвечать американцам надо, потому что аппетит приходит во время еды: сегодня будет один закон против элиты, завтра будет какой-нибудь ещё закон, который коснётся более широкого круга людей. А в сумме всё это, конечно, есть способ побудить нашу элиту к окончательному предательству. А окончательное предательство в условиях не «готового родиться дитя», а в условиях слабости всех остальных политических сил будет необратимо. Поэтому какая-то борьба на этом фронте необходима.

Казалось бы, эти законы, связанные с противодействием американцам, –то есть с тем, что надо защищать права граждан России, нарушенные на других территориях, кем бы ни были эти граждане России, и ради этого применять санкции по отношению к Западу и всем прочим иностранцам, которые права наших граждан (читай «элиты» – нет никаких иллюзий, читай «власти») нарушили… Пусть лучше наши элитарии огрызнутся (хотя бы, когда это их заденет), чем они согнутся и выполнят приказы американцев. Потому что приказы американцев будут состоять не в том, чтобы они ушли и оставили, как плохие мальчики, страну хорошим мальчикам. А просто надо, чтобы страны не было.

Я долго думал, кстати, почему американцам на данном этапе это так надо… Потому что на моей памяти – я знаю, что говорю, клянусь, что я прав, – в 1991 году американцы страшно боялись распада России вслед за Советским Союзом, большинство из них боялись… Скажем так, Бжезинский и Чейни не боялись, а Эрмарт, Райс, Бейкер, Мроз и многие другие лица, которых я хорошо помню по тогдашней политической жизни, боялись. Бейкер больше всех, видимо. И он ездил по союзным республикам, прежде всего, на Украину, с выражением лица, знакомым мне по выражению лица секретарей ЦК. То есть с таким испуганным недоумением. И говорил разным лидерам, прежде всего, Кравчуку: «Лёня, Лёня, отдай ракеты русским, иначе ты мне не друг!» И Лёня отдавал ракеты. Ситуация была такая, потому что американцы хотели, чтобы была Россия, и чтобы Россию случайно не хапнул Китай, которого они боялись даже тогда. Хотя тогда, в сущности, бояться особенно было, казалось бы, и нечего.

Прошли годы. И я просто вижу, что американцы сейчас работают на развал России. Конечно, можно принять классическую патриотическую логику и сказать: «Они всегда работают на зло. И тогда работали на зло, и сейчас работают на зло. Поэтому они и хотят распада. И тогда хотели». Но это не вполне так. Произошло что-то новое. И, в общем-то, мне понятно, что.

Американцы не считают нашу страну жизнеспособной. Они понимают, что всё катится вниз. По чуть более пологой кривой, но вниз. И они понимают, что именно пологость этой кривой, постепенность, гладкость этого процесса угасания – дают китайцам фору. Дают им возможность медленно, но верно перехватить власть в Евразии, продвинуть свои позиции, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, и после этого стать фактически непобедимыми, никоим образом не устраняемыми со сцены игроками, способными взять главный мировой приз XXI века и рвущимися к тому, чтобы этот приз взять.

Американцы страшно боятся этого и считают, что если «гладкий» процесс просто оборвать, привести в обвальное состояние, то, может быть, это всё даст им некоторые возможности что-то тут хапнуть раньше, чем это сделают китайцы. Мне кажется, что такая модель с практической точки зрения наиболее правдоподобна.

В любом случае, если наша элита огрызнётся, – как с геополитической точки зрения, так и с персональной (когда ей говорят: «А вот мы тебя к нам, за границу, не пустим…» – «Ах ты, козёл! Кого ты не пустишь? Ты с кем дело имеешь? С великой державой…»), – то это лучше, чем если она пригнётся. Поэтому как бы несовершенны ни были законы, касающиеся того, что если у нас каких-нибудь граждан (читай – VIP-персон или супер-VIP) вдруг сделают «неприкасаемыми», то мы в ответ такое сотворим на законном уровне, что мало не покажется, – их надо поддерживать, и это действительно так. С одной оговоркой, очень существенной: это как мёртвому припарка. 

Тут «либо – либо». Либо часть нашей элиты понимает, что американцы натурально хотят отправить их в кутузку и ограбить по списку, который сейчас заменит поправку Джексона–Веника, – списку «плохих мальчиков», в который будут вноситься все, кто не откупились или кто не работает на развал России. Что если это так (а это так), и если очень многие процессы, очень многие мелкие и, возможно, не заслуживающие здесь обсуждения симптомы… Вот если новым послом США в России станет Майкл Макфолл, то либеральная эскалация усилится – силы подсоберутся, обретут второе дыхание и начнут работать на развал ещё серьёзнее. Тем более, что тема Макфолла и есть организация подобного рода революций…

Если Макфолл будет сюда десантирован, да список «плохих мальчиков» заработает, да элита не огрызнётся, – тогда просто быстрее всё рухнет. Не успеют собраться никакие здоровые силы, не успеет, так сказать, больная мать родить здоровое дитя. А обрушение может похоронить под своими обломками всё. В том числе, и всё то, что мы делаем.

Но если американцы хотят сделать этот список, то вопрос не в том, какие ответные меры против них предпримет российская власть. Вопрос не в том, как именно эта власть кого-то вышлет из России или на чьи-нибудь состояния покусится. Если американцы это увидят – они ещё больше закусят губу, а потом ещё больше.

И поэтому выводы таковы.

Первый. Ребята, которые меня слышат и которые понимают, что американцы натурально посадят и ограбят… Ребята, деньги в страну – быстро, любыми способами! Сюда, в Россию. Не в том дело, как именно вы прижмёте американские деньги в России. А в том дело, чтобы вас не за что было прихватить там, а деньги или, как вы любите говорить, «бабки» пришли сюда в количестве не менее четверти триллиона долларов. И быстро.

Дальше надо разбираться, что с ними делать. Но сначала их – сюда, а американские, если надо, – отсюда. И это будет первая фаза.

Далее, поскольку это только разбудит агрессию (а под деньгами я, разумеется, имею в виду и стабфонд, и частные капиталы), надо быть готовым к тому, чтобы спокойно и не доводя дело до крайностей произвести ряд других шагов. Не в Сбербанке арестовывать чьи-то там вложения, которых почти нет, а выходить из ПРО, перегруппировывать войска, прекращать дурить с армией, восстанавливать то, что можно ещё восстановить, и строить заново то, что было разрушено. Менять военную доктрину, менять политическую систему, прекращать воровство.

Государство, ребята, это штука довольно простая. Это как суп из топора. Знаете? Солдат обещал бабке сварить суп из топора, положил туда топор и сказал: «Теперь добавь немножко перловки, немножко мясца». И был хороший суп.

Государство – это то же самое. Сначала возвращаются «бабки» и их нужно спрятать здесь. Потом оказывается, что тогда здесь надо построить государство. А государству, как минимум, нужна сильная армия. А сильная армия – здоровый солдат. Это не дистрофик, это парень, который и техникой может владеть как-то и здоровье у него о-го-го. Значит, для этого уже надо много изменить: парень должен быть образован, для этого должны быть учителя, всем надо платить, техника нужна, военно-промышленный комплекс-то нужен и всё прочее. А дальше нужно всё остальное. Нужно восстановить нормальную социальную логику жизни.

И вдруг получается, что так понемножечку… Как говорила одна великая русская поэтесса: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда»… Так вот из этого сора привезённых сюда «бабок» может сварганиться какая-то очень несовершенная, и, с моей точки зрения, ничего по-крупному не решающая, но всё же реальность. Потому что то, что сейчас есть, – это антиреальность, это маразм. А так понемножку какая-то реальность образуется.

Как только выяснится, что платить-то людям надо по-другому и надо менять уровни зарплат и социальных иерархий и приоритетов, окажется, что опыт-то у нас один – советский. И что его надо суметь правильным образом использовать. Для этого не надо восстанавливать все константы СССР эпохи 1933-го, 1935-го или 1948 года. Не в этом дело. Всегда есть специальности, по отношению к которым действует коммунистическая модель: врачи, учителя и кое-кто ещё всегда живут при коммунизме. Вопрос в том, кому ещё мы можем разрешить в нынешних условиях жить при коммунизме.

А кто-то обязательно должен… Если учитель или врач работает на рынок, то это уже не учитель и не врач, а что-то совсем другое. Да и с учёным, как вы понимаете, тоже… Значит, должно сложиться национализированное ядро суперкрупной промышленности с достаточно жёсткими методами управления и полным вытряхиванием коррупции (как именно, я здесь подробно описывать не буду, все примерно понимают, как это делается) и периферия. Рыночная периферия, которую надо освободить от налогов. В противном случае огромное количество обиженных и вкусивших нынешней сладкой жизни людей просто раздавят систему раньше, чем она сумеет мобилизоваться. Значит, их надо освободить от большей части налогов, переложив всё налоговое бремя на ядро.

А если нужны какие-то крупные концессии, в том числе и ввезённым в страну деньгам, то милости просим – есть новое и неосвоенное, есть Восточная Сибирь, мало ли ещё что. Вперёд, с песней! Нужно дать гарантии, что всё это будет защищено. Родится такая «китайская модель», а куда она разовьётся – это вопрос другой. Я не могу сказать, что я об этой модели мечтаю. Я знаю, что это лучше, чем то, что есть сейчас. Что то, что есть сейчас, несовместимо с жизнью, а это как-то совместимо. Хотя это не ахти, не высший класс. Мечтать-то можно только о чём-то другом. А это – приемлемая реальность. Мать продлит своё существование, и её болезни удастся стабилизировать, а то отчасти и излечить.

Возникнет вопрос – какая нужна идеология, но это всё возникнет потом, когда у части правящего класса, который забугорные друзья натурально хотят посадить за решётку и ограбить, а то и убить, родится здоровый инстинкт самосохранения. Это очень важно.

В этом смысле могу сказать словами Пушкина: «Пора, мой друг, пора». Надо понять, что происходит, а не думать, что можно отделаться паллиативами.

Паллиативы – лучше, чем ничего. Если не хватает духу на то, чтобы огрызнуться как-нибудь иначе, чем сказать: «В ответ на «чёрные списки», которые будут делать американцы, мы свой список составим», – то это, конечно, уже что-то… Но если при этом деньги-то свои не вывезти назад, на родину, то что кулаком-то стучать?

Разве я не прав? Я же по-дружески говорю, с позиций добра и желания, чтобы страна сохранилась, желания продлить срок всех нынешних паллиативов с тем, чтобы что-то новое успело сформироваться. Подстёгивание катастрофы отвратительно всегда, а в нашей ситуации в особенности. Надо сделать всё, чтобы её преодолеть. Но ничего другого сделать нельзя.

Это к вопросу об омерзительных действиях американцев по составлению тут у нас «чёрных списков» на манер Мубарака, Каддафи и прочих. А они к этим действиям приступили и, поверьте мне, не отвернут, будут продолжать их дальше.

Теперь буквально несколько слов о других вызовах. Я имею в виду дело Буданова, которое я начал обсуждать в прошлой передаче, и которое в дальнейшем предлагаю обсуждать очень осторожно. В таких вопросах только осторожность, тактичность, спокойствие являются правильным способом даже обсуждения наличествующего. Тем более, исправления наличествующего. Вопрос заключается не в том, чтобы вещать по этому поводу. Вопрос в том, чтобы думать вместе с другими и предлагать другим для осмысления некий фактор.

Я заранее исхожу из императива позитивности. Я хочу верить, и даже не так, как Лермонтов, который писал: «Я верю, обещаю верить, хоть сам того не испытал», а действительно хочу верить, что люди, которые стали беспокоиться по поводу возможных «зачисток» военных чеченцами, – сначала их следователями, а потом их военизированными отрядами, напоминающими «эскадроны смерти», – действительно беспокоятся о военных.

Я знаю, что Евгений Кириченко, начавший эту кампанию, очень авторитетный в НТВ Гусинского журналист, тем не менее, в какой-то момент отказался поносить русские войска с той оголтелостью, которая была свойственна другим журналистам НТВ, и встал на их защиту. В том числе, на защиту Буданова. Я всё это знаю. И я призываю всех быть очень осторожными в оценках и всегда исходить из императива добра. Из того, что если журналист что-то пишет, то он хочет просто сказать правду о событиях. Что если кто-то бьёт тревогу, так он бьёт тревогу.

Давайте посмотрим на конкретный список изданий, которые вдруг встали на защиту Буданова и русских военных, воевавших в Чечне. Посмотрим спокойно открытыми глазами на этот список изданий... «Свободная пресса», вполне либеральное издание, сделала это два раза как основной вброс. Это перехватила «Газета». Тут же это перехватило «Эхо Москвы». Дальше – «NEWSru.com». Читаю о сайте «NEWSru.com»: «на сегодняшний день сайт «NEWSru.com» и его сателлиты остаются частью медиа-центра Владимира Гусинского, которые также включают международную телевещательную компанию RTVi»… Я даже не хочу сказать, что господин Кириченко когда-то был в империи Гусинского, а «NEWSru.com» – это часть империи Гусинского. Мало ли кто когда был в чьих империях. Не в этом вопрос.

Я просто перечисляю: дважды «Свободная пресса», «Газета», «Эхо Москвы» и «NEWSru.com»… «Московский комсомолец», снова «Свободная пресса», которая уже задаёт уже новые обертона всему происходящему (это такой запускающий генератор)… Дальше «Комсомольская правда» и «Красная звезда» пытаются отбиться вяло или нет… Дальше снова «NEWSru.com» переходит в наступление… Дальше огрызается «Грозненский рабочий»… Дальше снова «NEWSru.com». И Рен ТВ.

Когда я сказал, что хочу исходить из императива позитивных намерений тех, кто это делает, то я не издевался. Это была не фигура речи. Я действительно из этого хочу исходить. Я только хочу подчеркнуть, что героизацией Буданова и защитой русских военных, проводивших контртеррористическую операцию в Чечне, занимаются в точности те издания и силы, которые Буданова называли «упырём», «убийцей», «негодяем», «мерзавцем» и требовали его распять, четвертовать (говорю, конечно, фигурально), требовали для него высшей возможной меры наказания. Я не прав? Не этого требовали наши либералы по отношению к Буданову? Я заблуждаюсь? Это не истина, очевидная каждому? Это первое.

И второе. Это те силы, для которых русские войска, проводившие контртеррористическую операцию в Чечне, были карателями, злодеями, мерзавцами, упырями. Может быть, я чуть-чуть сгущаю краски по необходимости (я не могу описывать всё это в деталях и рассматривать все нюансы). Но в целом (in general, как говорят наши друзья англичане) это именно так. И это факт. Вот у меня дайджест – я не поленился, взял и подряд всё это расписал: кто, за кем, когда, что говорил. И после этого я вам говорю: «Это вот такой список». Усугубляемый пикантной подробностью, что как только это начинает делать «Свободная пресса», это сразу перекидывается в ДПНИ». Вот так силы перебрасывают мяч между собой.

Это моё замечание. Я не собираюсь подменять в этом вопросе гражданское общество. Я просто хочу думать вместе с другими. И надеюсь, что другие помогут думать мне – информацией и много ещё чем, потому что проблема-то действительно сложная. Она очень сложная, понимаете? Это факт.

Далее – следующий факт. Евгений Кириченко говорит, что полковник Буданов после досрочного освобождения из заключения тщательно скрывал, где он живёт. Однако киллер сумел его вычислить.

Опять же, хочу оставаться при факте. Никаких окончательных выводов делать не хочу. Никаких окончательных картин рисовать не буду. Это эскизы, которые называются «точки безусловности».

Все то, что я вам только что перечислил – это точка безусловности. Это не я что-то выдумал. Это не я шью кому-то дело. Я только перечисляю факты, которые каждый из вас может проверить. А факты – вещь упрямая.

Перечислив эти факты и обозначив одну точку безусловности, я обозначаю следующую…

Евгений Кириченко, который на сегодняшний момент наверняка лучше меня знает ситуацию (он ею давно занимается, он компетентный человек, а я только начинаю заниматься), говорит, что после досрочного освобождения из заключения Буданов тщательно скрывал, где живёт. Как именно киллер его выследил, а значит, его сдали… И кто его сдал?..

Я просто хотел узнать апропо, где же живёт Буданов. Я не сам захотел это узнать, я не сыщиков послал это выяснять. Я не побежал ни в какие органы для того, чтобы они мне дали совсекретную информацию… Я начал читать прессу. Я всегда считал, что базовые аналитические суждения можно сделать на основе открытой информации – если только слепнуть над ней и голову ломать по-настоящему, без дурака, себя не жалея.

Так вот я вам читаю. Наверное, вам будет всем это интересно…

«Собеседник.ру» от 16 июня 2011-го года. Статья называется «За что Буданову дали квартиру?» Пишет её Тыквин Захар. То, пишет Тыквин Захар, пусть будет на совести у Захара, но мне кажется, что он не ошибается, и что мы только должны проверять то, что он говорит. Потому что то, что он говорит, достаточно интересно. В любом случае, это говорит Тыквин Захар, а не Сергей Кургинян. Я читаю «Собеседник.ру». Я не выводы не делаю, я из секретных источников ничего не выволакиваю, я только факты сообщаю людям, которые умеют и хотят думать. И я надеюсь, что таких людей большинство, потому что дело-то действительно серьёзное.

Так вот что пишет Тыквин Захар.

«Собеседнику.ру удалось установить последнее место жительства убитого полковника. Оказалось, что сразу после освобождения (Понятно? Сразу после освобождения из тюрьмы, а не в последнюю неделю в виде конспиративной квартиры, то есть на всё время жизни, когда Буданов вышел из тюрьмы – С. К.) Буданову дали квартиру в элитном доме в Москве, где его соседями, помимо всех прочих, стали президент Медведев и руководитель МВД Рашид Нургалиев.

Адрес этого "непростого" дома - Тихвинская улица #4. Красивый красный кирпич, кондиционеры и спутниковые тарелки. Территория вокруг здания огорожена. У ворот - будка охраны - внутрь только "с ведома жильцов".

Жильцы сплошь непростые. Квартира #35 числится за Дмитрием Медведевым - президентом Российской Федерации. #29 за министром внутренних дел РФ Рашидом Нургалиевым. Ещё в этом доме живут: бывший министр информационных технологий и связи Леонид Рейман, бывший заместитель главы президентской администрации Игорь Шабдурасулов и другие, не менее интересные личности, включая целую когорту судей Верховного и Конституционного судов РФ и штатного президентского психоаналитика Аллу Радченко.

Сразу возникают вопросы: за какие заслуги разжалованному военному, задушившему чеченскую девушку, (я оценки оставляю на совести Тыквина Захара – С. К.) дали квартиру, и кто за неё заплатил? Самая скромная жилплощадь в этом доме стоит около миллиона евро. Неужели он был единственным российским офицером, нуждающимся в собственной квартире? Или, быть может, это была некая компенсация за неудобства, пережитые за время отсидки?

Так или иначе, днём 10 июня Юрия Буданова застрелили».

Дальше он описывает где шло отпевание.

Что из этого следует? Что Евгений Кириченко, в чьей компетентности и разумных намерениях я никоим образом не сомневаюсь, говорит не вполне точно, если Тыквин Захар прав. Потому что Буданов не менял конспиративные квартиры, скрываясь так, чтобы его надо было выслеживать. Буданов жил в VIP-доме, все жильцы которого, как минимум, знали, что он там живёт. И Евгений Кириченко прекрасно понимает, что возможность поселиться в этом доме зависит не только от миллиона евро, по поводу которого так переживает Тыквин Захар и по поводу которого лично я никак не переживаю (мне неважно, откуда взялись деньги). Взялись? – Слава богу. Обозначенная возможность зависит от того, что человеку дали возможность там жить. Он прошёл все необходимые процедуры, интегрирующие его в данное жилищное VIP. И если человек хочет скрываться, то он не в этом VIP будет жить, а в какой-нибудь арендованной хатке на окраине. И менять он эти хатки будет соответствующим образом.

Значит, никто не скрывался. Подчёркиваю, никто не скрывался. Я ничего из этого высасывать не собираюсь, я хочу просто ознакомить с этим фактом и попросить – каждый, кто хочет, прочитает «Собеседник.ру». Может, окажется, что все это обстоит не так. Но почему-то мне кажется, что изложено верно. И написано это было 16 июня.

А также можно подробно просмотреть, кто именно и в какой последовательности раскрутил информационную кампанию – может быть, с очень хорошими целями. В этом вопросе хочу быть крайне осторожен – так осторожен, как это можно.

Можно также поинтересоваться, что такое «Ньюс.ру.ком» et cetera, почему «Эхо Москвы» так взволновалось Будановым. И почему вообще, говорю ещё раз, все наши либералы, которым он был отвратителен, а русские военные были отвратительны ещё больше, вдруг так обеспокоились их судьбой и ужасностью чеченцев. Парадоксально, правда?

Там, где парадоксы, там и начинается аналитика.