«Суть времени – 25»
Итак, на официальном сайте Всероссийского общественного движения «Народный собор» (narodsobor.ru) было вывешено моё интервью «Почему нельзя допустить распада России», и это уже окончательно взбесило людей, которые называют себя национал-демократами.
Почему же это их так взбесило? Взбесило их то, что некое «чудовище» под названием «Кургинян» начинает снова осуждать национализм.
Ни в коем случае!
Если бы я начал осуждать национализм и говорить, каким национализм является преступлением, как он близок к фашизму и так далее, эти люди не только не возмутились бы, а восхитились. То есть они бы, наверное, при этом дежурно возмутились… Они бы сказали: «Вот, смотрите, какие негодяи на нас наезжают… Какие мы хорошие… Как они нас топчут… Учитесь, люди русские, вставайте плотными рядами для того, чтобы отражать эти проклятые силы!»
Но произошло-то другое. Бешенство, доходящее до визга, вызвали правильные слова.
«Мы не воюем с националистами», - сказал я и говорю это ещё и ещё раз. Возможно, у меня существуют по каким-то вопросам достаточно существенные расхождения с «Народным собором»… Но это сейчас не актуально. Намного актуальнее другое: что и «Народный собор», и «Суть времени», от лица которой я веду диалог с «Народным собором», одинаково привержены единству русской исторической судьбы и, главное, представлению о неделимости нашей территории и категорической непозволительности ещё одного уменьшения того обрубка, в который превращена историческая Россия.
И люди из «Народного собора», и все те, кто объединились в «Сути времени», одинаково понимают, что этого допустить нельзя. Что это будет историческим концом России. Что территориальная целостность есть сейчас аксиома любого патриотического движения. Что этим нельзя пожертвовать в очередной раз без того, чтобы Россия не кончилась вообще.
Мы это понимаем. Мы объединились. И в этом смысле мы протянули руку националистам, а они эту руку приняли. И мы будем работать вместе.
Вот это-то и вызывает ярость.
Во-первых, потому что нашлись силы, которые готовы работать вместе хотя бы в защиту территориальной целостности (что сейчас представляется крайне важной задачей).
И, во-вторых, потому что были названы правильные слова. Как говорил Конфуций, нужно давать вещам правильные имена и называть их на всех базарах. Так вот это я и делаю. Я даю вещам правильные имена.
И тех, кто называет себя национал-демократами, называю (в соответствии с их же собственными представлениями) уменьшительными националистами, национал-либероидами, ликвидационными националистами, – противопоставляя их нормальным националистам, которые никогда не будут грезить об очередном разрушении России. Об очередной – якобы освободительной – катастрофе, которая станет историческим концом страны, что понимает каждый разумный человек.
Вопрос к каждому националисту не в том, кого он любит и кого не любит. Вопрос этот («люблю – не люблю», «негодяй – не негодяй») – это бытовщина, а настало время политики. Политика же предполагает оценку лозунгов, призывов, стратагем и всего остального.
И вот я вчитываюсь в стратагемы и лозунги, которыми начинена статья господина Белковского «Не надо трястись над территориальной целостностью РФ», размещенная на «АПН Северо-Запад» (28.06.2011).
Итак, мы «трясёмся», то есть говорим, что территориальная целостность РФ должна быть защищена.
А также говорим о том, что нужно изменить и курс страны, и все её стратегические константы. И что только тогда можно спасти территориальную целостность.
А также говорим, что Россия должна превратиться в страну, которой она была до последнего позорного двадцатилетия. И что это будет страна, в которой единство исторических периодов будет обеспечено высшим идейным синтезом.
Вот что мы говорим.
Что же говорит Белковский?
Мы не требуем, чтобы все вслед за нами в унисон говорили то же, что говорим мы. Мы просто спрашиваем: «Территориальная целостность должна быть защищена или не должна?» «Не надо трястись» – это парафраз на тему о том, что наплевать на территориальную целостность, что территориальную целостность надо нарушить.
Белковский говорит о том, что её надо нарушить.
Теперь мы спрашиваем остальных националистов… Как бы они к нам ни относились, и какими бы ругательными словами они нас ни называли, – мы к этим ругательным словам относимся с тёплой иронией и не более того. Нас не интересуют ни похвалы, ни ругань. Нас интересуют политические оценки и ничто другое. Мы спрашиваем: они (остальные националисты) тоже считают, вслед за Белковским, что не надо защищать территориальную целостность Российской Федерации?
Мы понимаем, что они, как и мы, недовольны проводимым курсом. Это понятно.
Мы понимаем, что они считают, что надо изменить курс. Но мы же считаем то же самое.
Мы одинаково констатируем пагубность существующего курса – того курса, которым Россия шла на протяжении двадцатилетия. Мы по-разному можем оценивать, в чём эта пагубность, однако одинаково признаём этот курс пагубным.
Но какое отношение к пагубности курса имеет территориальная целостность? Почему для того, чтобы вы шли в другом направлении, я должен, образно говоря, обрубить вам ноги и руки? Если я вам обрублю ноги и руки, вы будете ползти – и не обязательно в другом, а может быть, в том же самом… Или вас поволокут на нём на аркане… Что дурака-то валять по этому вопросу? Да или нет? Территориальная целостность есть высший императив? Мы защищаем её, понимая, что она а) может быть обеспечена только при изменении курса и б) курс надо менять?
Или же территориальная целостность может быть принесена в жертву невесть чему – некоему химерическому «благу русского народа», который однажды уже пожертвовал территориальной целостностью, будучи соблазнённым идеями некоего «блага»?
Мы же это помним…
Мы никоим образом не хотим сказать, что это только какие-то там «зловещие русские силы» соорудили эту русскую катастрофу.
Но, во-первых, часть этих сил до сих пор говорит о том, что она участвовала в этом и гордится этим. Мы же не можем помешать им гордиться.
И, во-вторых, мы все помним, что слова эти произносились – что было сказано о том, что Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика должна выйти из состава СССР. Это было сказано не либералами, а почвенниками. Конечно же, основная роль в развале принадлежала либералам и национальным окраинам. Русский народ в целом держался до конца. Но это было или не было? Было сказано о выходе РСФСР из состава Советского Союза? Было сказано.
Было сказано (уже потом), что «при Советском Союзе было, может, и сытнее крестьянству, но как-то тосковала душа, и мы это всё грохнули»? Было. Это называется «русский крест» – за двадцатилетие 26 с половиной миллионов слишком рано умерших и неродившихся. Десятки миллионов, оказавшихся в жутких условиях на территориях расчленённой империи… Потери техники, культуры и всего остального…
Теперь нужна очередная катастрофа, якобы, во благо русского народа... Так нужна катастрофа? Нужно опять расчленять страну невесть ради чего или не нужно? Да или нет? Простой политический вопрос: вы за отделение Северного Кавказа, вы вместе с Белковским или по другую сторону? Ну, ответьте и ругайте нас дальше. Но если вы при этом говорите, что вы против Белковского, то в вопросе о территориальной целостности мы союзники. Вы говорите, что для вас территориальная целостность есть как бы стратагема. Вы будете её защищать. Вы становитесь в ряды защитников территориальной целостности. Это могут быть ряды, состоящие из очень разных людей с разными представлениями, крайне не любящих друг друга и называющих друг друга любыми ругательными словами. Ради Бога!
Но вы ответьте на простой политический вопрос: вы в лагере Белковского или в лагере тех, кто будет ему противостоять? Вот и всё. Все те, с кем мы разговариваем, должны ответить на этот вопрос, потому что Белковский-то очень ясен. Он всё говорит прямо…
"- Скажите, Станислав, вы хотите развала России, в чем вас нередко обвиняют оппоненты?
Он отвечает: «Да», - значит, это не обвинение. Это он сам говорит.
- Да. Я, безусловно, хочу, чтобы Северный Кавказ, по крайней мере, мусульманские его регионы, покинули состав России.
Спрашивают: – …какие конкретно регионы?
Белковский отвечает: - Как минимум, Чечня, Ингушетия и Дагестан. Про остальные готов дискутировать.
Его спрашивают: - Как вы видите механизм их выхода из состава Российской Федерации?
Белковский отвечает: - Сначала нужно перекрыть им федеральное финансирование. Это обессмыслит их присутствие в составе РФ, поскольку оно является главным и единственным мотивом их пребывания в России. После этого создается международная рабочая группа под председательством какого-нибудь мощного экс-президента США (может быть, к тому времени таким человеком уже будет Барак Обама), формулирует сценарий развода, и мы в строгом соответствии с Конституцией РФ (какой «Конституцией РФ»? он путает её с Конституцией СССР – «О праве наций на самоопределение»? – С.К.) этот развод осуществляем.
Я считаю, что не надо трястись над территориальной целостностью РФ, – говорит Белковский. – … Снявши голову, по волосам не плачут. (Имеется в виду Украина, Белоруссия, потеря которох является, естественно, чудовищной катастрофой для России, кто ж спорит. Но теперь её надо усугубить – «снявши голову, по волосам не плачут». – С. К.)
- Вам не кажется, – спрашивают Белковского, – что после отделения Чечни и Дагестана независимости захотят поволжские республики – Татарстан с Башкортостаном?
Белковский: - Это зависит от того, насколько они будут заинтересованы в нахождении в составе России.
(Я не понял – вопрос идёт об инородных частях? Или о том, кто как заинтересован? То есть им тоже надо перекрыть финансирование? И что ещё им надо перекрыть? Тут же рассматривается сценарий отталкивания территорий. Каждому можно что-нибудь перекрыть, и он окажется «не заинтересован» – С. К.)
- Допустим, (что они – С. К.) не будут (…заинтересованы в нахождении в составе России», - спрашивает интервьюер – С. К.). Их надо тоже отпустить?
Белковский: - Я считаю, что если существует регион со сформировавшейся национально-культурной идентичностью и он хочет выйти из состава страны (как, например, Каталония или Страна басков в Испании), то это рано или поздно произойдет.
Всё понятно, всё сказано. Вы это поддерживаете? – Ну, тогда вы в одном лагере. Причём тут вопрос о том, кто из людей вам нравится или не нравится, чьи философствования вам по сердцу или, так сказать, против шёрстки… Какая разница? Не об этом же речь идёт. Не о бытовщине. Белковский только что тут сказал, что Татария и Башкирия тоже должны быть отделены.
Интервьюер: – Но в России пока такой регион только один – это Чечня. Даже Ингушетия даже в 90-е годы такого желания не изъявляла…
Белковский: – Посмотрим, что будет в перспективе. (Ну, это, смотря в какой перспективе, не правда ли? – С. К.) Я думаю, что у России есть возможность удержать Татарстан и Башкортостан, во многом за счет возвращения к реальному федерализму. (Вот тут, с этого места нельзя поподробнее? Ну, и дальше всё остальное… - С. К.)
…
- Я думаю, что к новой войне с Чечней Россия сегодня не готова. Надо признать, что мы проиграли войну, причем ту, которая началась не в 1994-ом, а в 1817-ом. («… в 1817-м» - С. К.) Что касается унитарного государства, Россия сегодня, по сути, им и является. Причем движение в сторону унитаризма в ходе строительства вертикали власти приводило к укреплению именно института неформальной сетевой власти на местах. (Он имеет в виду кланы – С.К.) Потому что ответом на выстраивание вертикали было то, что власть уходила из рук формальных глав регионов, губернаторов, в руки всяких неформальных структур. (И так далее… - С. К.)
Интервьюер: - Вам не кажется, что отделение регионов Северного Кавказа не решит существующих с ними в отношении многочисленных проблем? В XXI веке невозможно отделиться от них бетонной стеной и пропустить по ней электрический ток…
Тут Белковский адресует к опыту Израиля, он говорит: «Ну, оградились же стеной, - вот и мы оградимся и так далее». Но Израиль сейчас воет от всего происходящего. Он понимает, что это конец. Дальше ему говорят, что тибетцы с уйгурами не выходят из Китая, то есть Китай не даёт им выхода. Он говорит, что китайцы – это мерзость, гадость…
Белковский: - Китай – тоталитарное государство с соответствующей машиной принуждения, и я ни в коем случае не считал бы его образцом для России. …Китай – сверхдержава, пока США позволяют ему таковой быть, пока всемирная фабрика находится там, а не во Вьетнаме, Индонезии или, скажем, Мексике, где стоимость рабочей силы уже сопоставима с китайской (а с Мексикой у США – и транспортное плечо гораздо короче)
Ну, так что же – может, Мексика станет Китаем? Мы ждём. Когда? Какие признаки? Если бы речь шла только о том, что это США кому-то что-то позволяют, так, наверное, Мексика бы стала… - там «транспортное плечо …короче»…
Белковский: - Над нами довлеет комплекс территории, который нужно изжить.
До какой степени его «нужно изжить»? До нуля, до чего? Это именно то, к чему призывают крайние либералы, которых мы называем либероидами… Всё уже сомкнулось, господа. Мы в конечном… мы в финале некоей игровой композиции.
Вопрос: - Ваши слова насчет изжития комплекса территории – это, по сути, ниспровержение основ русской мысли. Вы идете против Данилевского, Леонтьева, Льва Гумилева …
Белковский: - Да, я вообще противник евразийства. Я считаю, что это романтическая доктрина... Мы хотим быть европейцами, а не азиатами… Русский человек не хочет быть азиатом. И даже войны, которые мы вели против европейских держав имели своей важнейшей целью доказать Европе, какие мы крутые…
И так далее, и тому подобное…
Вот здесь опять начинается то, о чём я говорил в прошлой передаче – дьявол в деталях.
Мы не азиаты. И мы не хотим ими быть. Мы – альтернативный Запад.
Но именно наше положение альтернативного Запада и является для нас сейчас мессиански выигрышным. Мы не входить хотим туда, куда уже входить невозможно, – мы хотим вести мир за собой. Да, мы находимся в ситуации невероятного разгрома и унижения, но мы находимся в ней ПОЧЕМУ-ТО… Ведь надо же объяснить себе, ПОЧЕМУ. И как из этого выходить…
И нельзя это объяснить себе, играя приблизительными понятиями, каковыми по отношению к России, безусловно, являются понятия: «Азия – Европа», «Восток – Запад»… «Каким же хочешь быть Востоком – Востоком Ксеркса иль Христа?»
Вот так говорит Белковский. И мы спрашиваем по-простому, по-политически: да или нет? Ведь это же придётся рано или поздно оформить. Ведь союз с Белковским, декларации, на которых он стоит, придётся оформить. Белковский всё это маркирует двумя ценностями: национализм и демократия.
Это было бы замечательно… Если бы ценностями здесь были действительно национализм и действительно демократия, – это было бы замечательно…
Но только национализм в сочетании с демократией – это «Робеспьер», а не «Белковский».
Повесьте рядом портрет Робеспьера и портрет Белковского (который мог бы написать кто-нибудь – Сафронов или Шилов…). Посмотрите на эти два портрета – и вы увидите разницу.
Робеспьеру была отвратительна любая мысль о потере даже пяди французской земли. Пяди! Не о каком-то там «федерализме»… Потому что у него был проект, у него была великая мечта. Он строил нацию, новый мир, национальное государство. А Белковский, как и все демократы у нас в стране, начинает с того, что залезает в американский обоз и грезит об оккупационных вещах. Что вот здесь было сказано: …создаётся международная рабочая группа под председательством какого-нибудь мощного экс-президента США (может быть, Обамы)... А перед этим Белковский говорил о Майкле Кентском. Белковский всё ищет, кому продаться, какие оккупационные войска завести на нашу территорию… И это не обвинение – это констатация.
В его статьях, которые я перед этим разбирал, прямо сказано: Майкл Кентский должен прийти в Россию при участии и под давлением внешних сил. Это формула оккупации.
Значит, как только демократия, так оккупационизм и расчленение территории. Как только национализм, так опять-таки оккупационизм и расчленение территории. То есть, конец страны.
Вот в этом и разница между Белковским и Робеспьером, что Робеспьер грезит демократией и национализмом. А у нас за все 20 лет не нашлось ни одного «Робеспьера», ни одного человека, который грезил бы и тем, и другим одновременно, никого, кто любил бы Россию по-настоящему. Все любят Америку, некоторые Германию, кое-кто Китай, но никто – Россию. Нет той великой любви, которая была у Робеспьера, нет масштаба личности. Это и есть блеск и нищета нашей демократии и нашего псевдонационализма, уменьшительного национализма. И как только эта демократия прикасается к национализму, он сразу превращается в либероидную чуму. Разве не так? А что не так?
В том же самом «АПН» (Агентстве политических новостей) есть такая очень интересная, трогательная статья про вашего покорного слугу. Она называется «Кургинянище». Кургинянище… Даже с эпиграфом: «Он рычит, и кричит, И усами шевелит». К.Чуковский.
Поскольку написанное когда-то «Покорилися звери усатому. (Чтоб ему провалиться, проклятому!)», - это было ясно про кого, то это очень трогательная статья…
Ее автор меня цитирует: «Перестройка дала мне, как творческому человеку, - все. (Это цитата – С.К.) Защита перестройки - для меня не социальный заказ, а жизненная необходимость». (С. Кургинян. Актуальный архив. Работы 1988-1993 годов. М. МОЦ ЭТЦ., 2010, стр. 29)
Это было написано в 88-м году, к этому моменту слово «перестройка» не приобрело ещё негативного оттенка, в нём не было ещё ничего. Была только необходимость придать соответствующее ускорение советской системе, придать ей второе дыхание и вывести её из некоторого состояния сна и полураспада – вот и всё. Тут много на этом не наиграешь…
Автор: …Бизнес Кургиняна по защите перестройки - давний. Уже СССР рухнул и перестройка сгинула, а Кургинян все защищает. Впрочем, сие неудивительно. …
Перестройка хоть и кончилась, но продолжается, ибо Кургинян - типичный ее продукт, коммунистический оккультист, готовый принести русский народ в жертву «общему делу». Какому-такому «делу»? А вот какому (дальше меня цитирует – С.К.):
«Мы заявляем о метафизической открытости необогостроительства всем гуманистическим религиям, новым религиозным веяниям (от учения Н.Ф.Федорова об Общем Деле до концепций Тейяра де Шардена, Вернадского, Леопольда Сеа (теология освобождения), философской антропологии, гуманистического психоанализа и других поисковых направлений, ориентированных на познание человека и мира)». (Там же, стр. 230)
Я обращаю внимание на то, что тут сказано о метафизической открытости. Тут не сказано, что мы присягаем всему сразу. Мы развиваем коммунистический проект – это именно то, чему я хочу посвятить четвёртый, завершающий цикл лекций. И мы действительно хотим его развивать. И мы говорим о том, что этот проект должен быть открыт всему, что грезит о предельных целях человечества – развитию. Тому самому развитию, которое идёт и идёт. Человеку, который восходит по лестнице этого развития – выше, выше и выше, до космических высот, до тех высот, на которых этот человек сможет совершать любые, самые неслыханные дела. И тут, конечно, есть место и Фёдорову с его «Общим делом», и Тейяру де Шардену, и Вернадскому, и Леопольду Сеа, и очень-очень многому другому, – потому что именно это следует впитать для того, чтобы Красный проект не был ремейком, не был ретро.
Реставрация обречена всегда.
Если наши враги хотят придать Контрмодерну некое живое состояние, переводя его в активно-агрессивный неофашизм, то мы можем придать делу СССР и делу советского живое состояние, только включив «мотор». Они включают гностический, мы – хилиастический. Но если «мотор» не будет включен, то все эти песни об обычной, примитивной реставрации не приведут ни к чему, и мы не спасём страну, кому бы чего бы ни хотелось. Чуть ниже я это докажу ещё в пределах этого выпуска.
Итак, всё сказано: о метафизической открытости, об этих благородных именах, о высших целях человечества. Автором статьи берётся эта цитата… И дальше автором говорится:
В топку коммунистического оккультизма и хочет перестройщик Кургинян бросить русский народ. Действительно, только русским не позволено создать собственное национальное государство и нацию. Их судьба - быть топливом для мерзкой сектантской оккультной идеологии.
Представляете, как задело то, что мы начали строить диалог с националистами? То есть, до какой степени это всё задело… Мы же его не сегодня начали строить. Мы строим его давно. И Белковского мы задели не сейчас, а годами ранее. Я подчёркиваю, годами ранее! Потому что уже тогда вся его гнилая сущность была ясна.
В пользу того, что я хочу бросить в топку «коммунистического оккультизма» несчастный русский народ приводится следующая моя цитата:
«Русский народ, отстаивающий себя как народа-творца мировой истории, - это метанация. Может ли он стать чем-то другим? Чем? Народом, вписывающимся в первую модель, т.е. нацией, возглавляемой националистами? Наверное, может. И упрекнуть его за это нельзя. (Речь идёт о работах очень далёкого прошлого. Это в сборнике у Сергея Чернышёва я писал «Русский вопрос и институт будущего», это какой-нибудь 94-й год…)
…И упрекнуть его за это нельзя. Но шанс на выживание в этом качестве с потерей первородства и статуса народа - творца мировой истории - меньше, чем при отстаивании этого статуса». (С.Кургинян. Русский вопрос и институт будущего)
Вот это и называется «бросить в топку оккультизма»… А от лица какой религии это всё говорится? Я уже запутался. Там одни язычники, другие – вообще непонятно кто. Мы считаем, что творец мировой истории – народ. Это– метанация. Русские – это народ, который способен быть локомотивом мировой истории. Он был им. И он может им стать вновь. И, может быть, без этого мировая история не будет продолжена.
Но ведь вопрос заключается не в том, чтобы бросить его в эту топку. Вопрос заключается в том, что только таким образом он может спасти себя. Потому что, действительно, в 21-м веке выживать будут только центры сил с населением более 500 миллионов человек.
Поэтому те, кто хотят таким способом затащить Россию в Европу… Это понятное намерение. Только затащить невозможно, очень скучно. И затащить, вдобавок, надо в заканчивающийся проект Модерн, то есть в никуда. Но это хоть в какие-то ворота лезет.
А вот создать некое обособленное целое с меньшим населением, изолировать это целое, имея с одной стороны миллиарды китайцев, с другой стороны – миллиард с лишним исламского халифата, с третьей стороны – всю западную враждебную цивилизацию… Так сдавить себя и тут ещё развивать идею о том, какие именно субэтносы надо в этом деле создать, как это всё ещё надо расчленить внутри самого русского этноса…– могут только самоубийцы.
А, я говорил и говорю всем народам, отделявшимся от Советского Союза (и повторяю это), что ни одному малому и даже среднему народу не выжить в 21-м веке – он должен будет войти в какой-то центр сил. Что все эти химеры абсолютных суверенитетов просто уже не работают. Что эта эпоха кончилась. Что впереди век империи. Он впереди, а не позади. Что русские выпрыгнули из имперского статуса тогда, когда все в него впрыгивают, по всему миру. И что так называемые национальные государства Китай и Индия – это тоже империи. А уж Соединённые Штаты просто грезят статусом Четвёртого Рима. А уж Евросоюз – точно империя.
И что? Итак, я говорю ещё раз, что «русский народ, отстаивающий себя, как народа-творца мировой истории, – это метанация. Может ли он стать чем-то другим?» Может. «Народом, вписывающимся в первую модель», то есть нацией Модерна. Присягнуть Модерну, быть возглавляемым националистами – он может, может.
«Упрекнуть его в этом нельзя. Но шанс на выживание в этом качестве с потерей первородства… гораздо меньше», - говорил я 17 лет назад. Что, теперь этого не видят все? Этот шанс сейчас не меньше – он нулевой. Зироу!..
Так вот, после такой цитаты идут следующие слова автора статьи на АПН:
Так что пахать русским не перепахать на оккультного дядю. В лице Кургиняна недобитая идеология перестройки вновь протянула щупальца к горлу русского народа. Оккультное лжеучение никак не слезет с нашей шеи. Впрочем, посмотрим ниже, к чему зовут…
(Дальше выясняется, что почему-то мы зовём к интернационализму – С. К.)
…Кургинян - это Интерфронт. Это попытка подписать русских, особенно представителей старшего поколения, на защиту антирусских интересов…
Понятно, что русские - лишь дрова в топке (Спокойно! – С.К.) имперского паровоза. (Извините, но имперский паровоз был сооружён не Кургиняном. Имперский паровоз был сооружён… так, по-крупному, видимо, Иваном Грозным, но уж точно – Петром Великим. Так что же, все, кто все эти века расширял Россию, вёл её к невероятным культурным, историческим высотам и всему прочему, – это все они бросали народ в топку паровоза? – С.К.)
Если найдется другой народ, кандидат на порабощение, кургиняны с радостным воем пересядут ему на шею, бросив русских подыхать на помойке. …такой кандидат появился… После того, как Мао Цзэдун победил в гражданской войне, китайцы всерьез рассматривались в качестве нового центра... (Но – С.К.) перепрыгнуть с русской на китайскую шею «интернационалистам» не удалось.
Я бы такой спектакль поставил… Так интересно… Так интересно, если бы не было совсем грустно от того, что это же и есть всё белковщина. Понятно всем, что это белковщина. Это они так визжат от того, что мы назвали их псевдонационалистами, уменьшительными националистами. Так вы не говорите про имперский паровоз. А всё то же самое – про Кургиняна галдите сколько угодно.
Впрочем, мы отвлеклись. В 90-е годы русским навязали жупел империи. Никогда ранее, при Советской власти, СССР «империей» не именовался. (А раньше? – С.К.) Точнее, империей его обзывали враги. Термин «империя зла» принадлежит президенту США Рональду Рейгану. (Так, а мы говорим об империи добра – С.К.) Однако в начале 90-х эту отрыжку американского агитпропа радостно скормили просоветским патриотам. Надо отдать людям должное, они не просто слопали ЦРУ-шную разработку, но и потребовали добавки.
Я не понял… Мы хотим добиться синтеза единого понимания разных этапов нашей истории. Мы видим в империи империю – особую форму существования народа, связанную с историософской миссией. Мы видим, как каждый раз, когда народ становится на этот путь, - он совершает чудеса, он спасает себя и мир, он двигает вперёд историю, он достигает фантастических высот развития. И каждый раз, как он сходит с этого пути, - он впадает в ничтожество, неслыханное ничтожество. Мы призываем снова вернуться на дорогу, которая ведёт к этому величию во всех его смыслах: к счастью исторической судьбы, к развитию, к улучшению уровня жизни, к сохранению геополитических параметров, при которых можно выжить в 21-м столетии и не стать рабами других народов при беспощаднейшей конкуренции за ресурсы и не только.
Это всё называется «на шею прыгнуть», оказывается, что это – «навязанный жупел империи».
Возникло целое идеологическое направление, называвшее себя «имперцами». Правда, имперцы эти были странными. Они не требовали восстановления Российской империи (как можно было бы подумать по неопытности). Нет, они восхваляли Советский Союз, самым ценным свойством которого полагали порабощение русских.
Цитата!.. Кто, где сказал, что самое ценное свойство Советского Союза – было порабощение русских? Вот сейчас зато русских освободили… Их же освободили от Советского Союза. Да? Они тут же попали в плен «эрэфии», теперь их освободят от «эрэфии», – они попадут в плен «Руси». Их освободят от плена «Руси» – они попадут в плен субэтнических государств. Их «освободят» от этого «плена» китайцы и другие народы, поработив их окончательно и ликвидировав русский народ вообще. И вот это будет «триумфом» русскости! По Белковскому и его коллегам.
Теория имперства, если изложить ее по-простому, такова. Все народы мира имеют свои собственные государства, в которых они хозяева. Национальные государства дозволены всем. И армянам, и азербайджанцам, и украинцам, и финнам, и казахам, и немцам, и французам, и испанцам, и китайцам, и бразильцам, и итальянцам и всем-всем. Но есть на свете один-единственный народ, которому не позволено иметь своего государства. Этот народ - русский, вечно обреченный быть рабом в некой «империи». Но эта империя - не русская, свят-свят-свят.
Не понял… Империй, как мы знаем, было много. И народы страстно хотели их иметь. Французы хотели иметь империю Наполеона, поляки хотели иметь свою империю, турки хотели иметь Османскую империю, китайцы хотели иметь Чжун Го… Я могу перечислять империи бесконечно… Габсбургов и так далее. Все хотели иметь империю, просто одним удавалось её создать, а другим – нет. Другие попадали в орбиту тех или иных империй. Так это было до недолгого периода, который стремительно заканчивается. В этом-то и трагедия. Если все эти шорохи-то убрать, – трагедия-то именно в этом. И мы всё время говорим нашим собратьям, отпавшим от Советского Союза: «Вы опомнитесь, вы куда впадаете-то? Вы, отпав оттуда, впадаете куда?» Это и есть главный политический вопрос. Итак, есть империя…
Империя эта управляется конгломератом счастливых народов, исторической предназначение которых - сидеть на русской шее.
Это вся русская история такая? Ну, тогда конец… Ну, тогда понятно, что надо сказать о народе, который тысячелетиями держал мерзавцев на своей шее. Нету этого народа. И нет гимна «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь». И нет тоста Сталина «За русский народ». И нет ранних текстов Сталина, в которых он говорил о том, что именно русский народ является держателем, хранителем Советской империи, называя её, естественно, Советским Союзом, а имея в виду именно это. «Сидеть на шее»…
Сами же русские не должны требовать ни прав, ни свобод, ни даже материального благополучия. Русские должны практиковать некий «аскетизм», беспрерывно пахать на дядю, а если «дядя» соблаговолит убить немножко (или не немножко) русских, то земно кланяться ему, приговаривая: «Спасибо тебе, Дядя!».
Россия подошла к бездне. Она находится в сантиметре у этой бездны. Одни кривляются, говоря о том, что её надо освободить от обременения таких, как Татария, Башкирия, а также Северный Кавказ. Другие кривляются ещё более круто. Когда же, наконец, придёт момент, когда все эти кривляния окажутся, как говорят в науке, элиминированы, то есть обнулены? Когда это всё превратится в большую кучу никому не нужного мусора, на который можно будет смотреть, как и полагается смотреть на мусор, не испытывая по этому поводу никаких особенных переживаний? Просто… ну, было и нет его… Вот пора смести это в один совочек и убрать, пока не поздно, потому что это-то, кривляющееся, хочет другого. Оно хочет всё добить до конца.
Почему «русские не должны требовать ни прав, ни свобод, ни даже материального благополучия»? В каком смысле? «Они должны пахать и говорить дяде спасибо». Какому дяде? Как это может великий народ, если он великий, держать на своей шее какого-то дядю и непрерывно на него пахать, ему кланяться? Какое же презрение внутри, в душе, должно быть по отношению к русскому народу, чтобы это говорить? Чтобы губы выговаривали всё это, чтобы язык выговаривал?! Вы понимаете, что должно быть в душе, разуме и в сердце?..
Русские должны вечно бесплатно работать на «кургиняна». Такова их природа. Работать же русские должны во имя волшебной «территориальной целостности». (О-ба! – С.К.) Наконец-то, воскликнет наивный читатель. Да, конечно, территориальная целостность! Мы должны быть едины с нашими братьями - украинцами и белорусами!
Как бы не так! Как раз насчет Украины и Белоруссии вы сильно ошибаетесь, дорогой наивный читатель. Эти народы должны находиться ВНЕ России.
Это где, когда говорилось, что эти народы должны находиться вне России? Кто-нибудь говорит о том, что это не единый народ: Белоруссия, Малоруссия, Великоруссия? Вы только докажите это галицийцам или кому-нибудь ещё, а нам-то это доказывать не надо. Мы-то в это свято верим. И оплакиваем потерю этих народов, как величайшее (и именно величайшее) поражение России. Но произошло-то это в тот момент, когда закричали о том, что РСФСР должна выйти из состава СССР! Никто же не говорил, что вместе должны выйти братские славянские народы. По-другому говорили тогдашние почвенники, в унисон с либероидами, демократоидами. «За нашу и вашу свободу» – так ведь говорилось?… Или я что-нибудь неверно интерпретирую? И опять – то же самое:
Уже сейчас Чечня фактически находится за пределами российского правового поля.
Находится. И это безобразно. И что? Поскольку она находится за пределами этого поля, её надо просто выкинуть? А следом за ней и весь остальной Северный Кавказ, чтобы побыстрее заполыхала Волга и тогда надо было сравнить Татарию с Басками, а Башкирию с Каталонией? Ради этого всё нужно сделать? Не проще ли восстановить пределы правового поля?