НАЧАЛО

Миф о «правом радикализме»

В ряде работ пр истории фашизма, вышедших в свет в Западной Германии, а также в США и Англии, настойчиво проводится миф о нацизме как «радикальной» социальной силе, стремившейся якобы к революционному преобразованию социальной структуры общества и возникшей в качестве реакции на кризис, бессилие и другие отрицательные стороны парламентаризма и демократии.

В соответствии с этой «концепцией» захват власти гитлеровцами изображается как «национальная революция», нередко даже как «спасительный акт», который помог «покончить с язвами» Веймарского режима, а гитлеровцы и их партия — как «праворадикальные революционеры», которые якобы отражали интересы широких слоев общества — мелкой буржуазии, крестьянства и значительной части рабочего класса.

Так, западногерманский буржуазный историк Э. Францель в книге под названием «Империя коричневых якобинцев» пытается даже обнаружить какое-то политическое родство между, якобинцами, пролетарскими революционерами и... гитлеровцами. Социальную сущность немецких фашистов Э. Францель определяет специально придуманным для этой цели термином «неогермано-фашнстское якобинство».

Буржуазные историки утверждают, будто бы развитие Веймарской республики всем своим ходом выдвигало неизбежную альтернативу: либо «революция справа», либо социалистическая революция. В их трудах настойчиво звучит утверждение о двух возможных «вариантах социальной революции» в современную эпоху — фашистском и коммунистическом. Именно это положение отстаивал американский историк Ю. Вебер на XIII Международном конгрессе исторических наук в августе 1970 г. в Москве, когда он утверждал, будто бы захват власти гитлеровцами в 1933 г. представлял собой лишь один из двух возможных вариантов революции в Германии. Вторым (и менее желательным для него. — А. Б.) вариантом был, по мнению Вебера, коммунистический переворот.

В аналогичном духе высказался на конгрессе западногерманский историк Э. Нольте. Вопреки очевидным фактам, он пытайся доказать, будто бы фашизм имел некую «народную» природу, а захват власти гитлеровцами объяснял лишь гнилостью парламентской демократической системы.

В работах Ю. Вебера и Э. Нольте фашизм предстает антикапиталистической силой, обладавшей на определенных этапах «динамической революционностью». Голландский историк Д. Конзениус, представлявший на конгрессе Ватикан, призвал искать в политике фашизма не только реакционное, но и прогрессивное начало. Оценку фашизма как проявление крайней реакции Д. Конзениус назвал односторонней и ошибочной.

Одним из вариантов легенды о «правом радикализме» или даже «революционности» германского национал-социализма является широко распространяемый реакционной, особенно западногерманской, историографией тезис об отсутствии преемственности между политическим и социальным строем Веймарской республики, с одной стороны, и гитлеровского третьего рейха, с другой. Такие историки, как Г. Мау, Г. Краусник, В. Конце, Г. Ротфельс, Г. Бухгейм и другие, игнорируют классовую сущность фашизма, как одной из форм политического господства империалистической буржуазии, и стараются «доказать», что гитлеровская диктатура носила «радикально-революционный» характер по отношению к империалистической Веймарской республике. Нетрудно, однако, заметить, что в этих рассуждениях преднамеренно игнорируется тот неопровержимый факт, что как в годы Веймарской республики, так и в годы фашистской диктатуры политическое господство монополистической буржуазии в Германии оставалось неизменным.

Некоторые реакционные историки доходят даже до того, что, рассчитывая на неосведомленность читателя, пытаются оклеветать международное коммунистическое движение, Коминтерн, КПСС и КПГ, возложить на них вину за усиление фашизма в Германии и захват власти гитлеровцами.

Так, уже упомянутый американский историк С. Поссони пытается протащить тезис о том, что гитлеровская партия в период с 1928 по 1933 г. будто бы осуществляла совместные действия с немецкими коммунистами, выполнявшими «соответствующие распоряжения Москвы».

Цель подобных циничных фальсификаций состоит в том, чтобы оклеветать революционные партии рабочего класса. Исторические факты, однако полностью изобличают фальсификаторов. Известно, например, что еще в 1922 г. Коммунистический Интернационал обратил особое внимание коммунистических партий на необходимость борьбы против фашистской опасности. В тезисах Конгресса подчеркивалось, что для буржуазии оказывается уже недостаточно «законных методов подавления революционной борьбы трудящихся», поэтому она переходит «к созданию особой белой гвардии, которая специально направлена против всех революционных стремлений пролетариата и все более и более служит для насильственного подавления всякой попытки рабочего класса улучшить свое положение».

Борьба против наступления фашизма приобрела особое значение в деятельности КПГ в годы мирового экономического кризиса, наполненные крупными социальными событиями и потрясениями.

Уже XII съезд компартии Германии, состоявшийся в июне 1929 г., с особой силой указал партии и всем трудящимся на опасность фашизма, подчеркнул губительное влияние нацистской пропаганды на трудящихся. Коммунистическая партия Германии сумела разглядеть за демагогическим камуфляжем нацистов их подлинную классовую сущность как орудия реакционных монополий. Вождь германского рабочего класса Э. Тельман, разоблачая претензии гитлеровцев представлять интересы «всей нации», указал, что нацисты — «партия, которую задаривают деньгами не только германские промышленники, но и из-за границы, является самым опасным и самым грязным орудием германского финансового капитала... Национал-социалистам, которые в своих выступлениях говорят о «третьей империи», следует заявить, что за их словами «нация» и «социализм» скрывается зверская рожа капиталистов-эксплуататоров». (Э. Тельман. Избранные статьи и речи. К истории германского рабочего движения. Т. II. М., Изд-во иностранной литературы, 1958, стр. 360.)

В январе 1931 г. ЦК КПГ на специальном пленарном заседании обсуждал практические вопросы борьбы против нараставшей фашистской опасности. Он поставил во главу угла вопрос о вовлечении социал-демократических рабочих в боевой антифашистский фронт. Организованная в мае 1932 г. Коммунистической партией Германии «антифашистская акция» вылилась в широкое движение борьбы против угрозы нацистской диктатуры. В него включались десятки тысяч рабочих коммунистов и социал-демократов. В то же время правые лидеры германской социал-демократии и руководство профсоюзов систематически отклоняли призывы коммунистов к установлению единства действий и перед лицом фашистской опасности продолжали политику раскола рабочего класса.

Не будет преувеличением сказать, что в политической деятельности компартия Германии в годы, предшествовавшие захвату власти гитлеровцами, важнейшей задачей являлось разоблачение той опасности, которую представляли нацисты для германского народа, и борьба за укрепление и объединение антифашистских сил в стране. Большую помощь в этом направлении оказывал немецким коммунистам Коммунистический Интернационал. ХII пленум Исполкома Коминтерна, состоявшийся в августе 1932 г., определил ряд конкретных задач мобилизации масс на борьбу против фашизма, реакции и войны. В воззвании к рабочим всех стран, опубликованном в марте 1933 г., ИККИ выдвинул боевую программу антифашистской борьбы коммунистов и социал-демократов как платформу их единства действий. Исполком Коминтерна выразил твердое убеждение, что «единый фронт рабочего класса против буржуазии отбил бы наступление капитализма и фашизма...».

В 1933—1935 гг. Коммунистический Интернационал предпринял ряд важнейших шагов на пути выработки стратегии и тактики антифашистской борьбы. Героическая схватка Г. Димитрова с гитлеровским режимом на Лейпцигском процессе по делу о поджоге рейхстага способствовала сплочению всех противников нацизма и подъему антифашистской -борьбы. В решениях XIII пленума ИККИ, состоявшегося в декабре 1933 г., было дано определение фашизма как открытой террористической диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала. Это определение вскрывало подлинную классовую сущность фашизма, помогало разоблачать. социальную демагогию гитлеровцев, давало основу для будущих выводов о возможности объединения всех антифашистских демократических сил.

Огромное значение для развития борьбы всех революционных и демократических сил против фашизма имели исторические решения VII Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала. Конгресс подчеркнул, что фашизм, превратившийся в угрозу интернациональную, является наиболее опасным и наиболее жестоким врагом, с которым когда-либо сталкивалось международное рабочее и демократическое движение. Целью этого врага является уничтожение сил социализма, демократии и прогресса. Особенно большую опасность, как отметил конгресс, представляет собой германский фашизм — ударный кулак международной контрреволюции, главная сила мировой империалистической реакции. В выступлениях делегатов конгресса указывалось также, на огромный вред социал-демократических взглядов на фашизм как на мелкобуржуазное движение. Такие оценки фашизма притупляли бдительность трудящихся, дезориентировали партии рабочего класса и могли лишь привести к тому, что в решающий час значительная часть трудящихся не узнала бы в фашизме «кровожаднейшего финансового хищника, своего злейшего врага». (Г. Димитров. Избранные произведения. М., Политиздат, 1957, т. I, стр. 379.) Конгресс предупредил коммунистов и всех трудящихся, что фашизм широко пользуется в своей политической практике изощренной демагогией, играет на радикальных требованиях трудящихся, спекулирует на их ненависти к эксплуататорам, заражает их шовинистической, расистской, человеконенавистнической идеологией.

На основе глубокого и всестороннего анализа фашизма VII конгресс выработал действенную политику единого рабочего и народного фронта как главного средства борьбы против фашизма. На основе решений VII конгресса Коминтерна немецкие коммунисты, ушедшие в подполье, выработали стратегию, тактику и методы борьбы против гитлеровской диктатуры.

Таковы факты. Но они мало смущают реакционных историков, которые выполняют социальный заказ империалистической буржуазии. Немало сил прилагают они, чтобы выставить фашизм «спасителем» немецкого народа в годы кризиса, в период социального и экономического хаоса. Именно фашизм, утверждают его апологеты, сумел создать крепкий фундамент, состоящий из благосостояния, внутриполитической стабильности и внешнеполитического престижа. Одним из распространенных аргументов в пользу «радикализма» гитлеровцев являются разглагольствования о «ликвидации» фашистской диктатурой безработицы й других последствий экономического кризиса.

Известно, однако, что Гитлер пришел к власти, когда наиболее острый период экономического кризиса был уже позади. Расходуя все резервы страны ради создания лучшей конъюнктуры, форсируя гонку вооружений, используя некоторое экономическое оживление, наступившее по окончании циклического кризиса и связанное с ним сокращение безработицы, фашистский режим старался убедить широкие массы в том, что его политика привела к «экономическому возрождению». Однако на деле это было не так. Ограбление рабочих путем повышения налогов, принудительного использования их сбережений, ликвидации всех видов социального обеспечения явились основным источником, питающим фашистский государственный бюджет, две трети которого поглощались расходами на вооружение. Аграрная политика гитлеровцев обрушилась на крестьян-бедняков, которых разоряли низкие принудительные цены, высокие налоги, расходы на строительство дорог и т. п. В гитлеровской Германии был установлен режим «организованного голода», снабжение населения резко ухудшилось. Широкую известность приобрела крылатая фраза Геринга: «Мы дадим немцам пушки вместо масла».

Распространению легенды о Гитлере-«революционере» способствуют и такие «труды», как книга М. Домаруса, содержащая обширные комментарии речей и публикаций фюрера в 1932—1945 гг. Особенно много внимания уделяет автор личности Гитлера, подчеркивая «динамичность» его натуры, «патриотизм» и «независимость». Под последним качеством Домарус понимает «свободу» фашистской верхушки от каких-либо связей с монополистическим капиталом. Механизм фашистского господства в фундаментальном, по объему «труде» полностью искажается, и вся политика гитлеровской клики предстает перед читателем как «функция води» нацистского вождя.

В унисон с западногерманскими реакционным» истериками выступают социологи и историки США и Англии. Автор книги «Коричневая революция. Социальная истерия третьей империи» американский, историк Д. Шёнбаум утверждает, например, будто бы в фашизме всегда преобладали антикапиталистические «революционные» тенденции. В гитлеровской партии «были революционные элементы», подчеркивает и американец Д. Хогган. Английский автор Б, Гранцон в книге «Зеркало нацизма. Английское общественное мнение о возвышении Гитлера в 1929—1933 годах» объявляет Гитлера «пролетарским революционерам», а его идеологию — «революционно-разрушительной».

Чувствуя слабость своей «аргументации» и пытаясь как-то обосновать мифические утверждения о «радикальных» или даже «революционных» тенденциях, которые будто бы имели место в фашистском режиме, буржуазные историки обычно ссылаются на тот период деятельности гитлеровской, партии, когда она еще находилась в оппозиции.

В этом смысле характерно утверждение одного из реакционных социологов, в прошлом «теоретика» национал-социализма Армина Моллера о том; что нацизм вообще следует оценивать и рассматривать «не от Аушвица, не с конца его существования, а с самого начала его возникновения», когда он якобы содержал революционные, радикальные черты.

Буржуазная историография тщательнейшим образом препарирует историю раннего национал-социализма в Германии, пытаясь во что бы то ни стало найти в ней аргументы для своих фальсификаторских измышлений.

В западногерманской историографии, например, отчетливо прослеживается тенденция представить фашистское движение начала 20-х годов как весьма пестрое по своей социальной сущности явление, включавшее в себя «революционные» и «леворадикальные» течения. Поэтому нацизм-де 20-х годов резко отличается от периода после 1933 г. своим «радикализмом» и «романтизмом».

В ряде работ, посвященных раннему национал-социализму, особое место занимает монография западногерманского историка Рейнгарда Кюнля, рассматривающая взаимоотношения между различными группировками в рядах гитлеровской партии. Как уровень исследования, так и разнообразная источниковедческая база этой работы делает ее заметным явлением в западногерманской историографии фашизма. Автор стоит на демократических позициях и оценивает национал-социализм как величайшее зло, содержащее даже в первые годы своего существования зародыш будущей катастрофы немецкого народа. Он отбрасывает тезис о единоличной виновности Гитлера в преступлениях нацизма. Однако отсутствие четкого представления о классовой сущности нацизма мешает Р. Кюнлю убедительно опровергнуть эту точку зрения.

Ошибочны и оценки классовой сущности НСДАП в целом и ее «левого» крыла в частности, которые приводит Р. Кюнль. «НСДАП, пишет он, по своим требованиям была рабочей (!) партией. Ее программа, идеология и агитация, однако, с начала несла на себе мелкобуржуазный отпечаток». В другом месте Р. Кюнль называет гитлеровскую партию «мелкобуржуазным движением возрождения». И хотя Р. Кюнль отнюдь не затушевывает антикоммунизма, антисоветизма, агрессивности «левых» нацистов и неоднократно подчеркивает демагогический характер их заявлений, его монография объективно все же дает известную почву для утверждений о «радикальном» и «революционном» характере нацизма на раннем этапе его развития.

Конечно, даже реакционные буржуазные историки, как правило, не рискуют в наши дни открыто называть прогрессом чудовищные преступления фашизма перед миром и человечеством. Оправдывать и прославлять гитлеровский террор, зверства Освенцима и Бухенвальда, злодейский «новый порядок» отваживаются лишь немногочисленные неонацистские историки. Поэтому-то поиски «прогрессивных тенденций» и «революционности» фашистского движения ведутся не в разбойничьей контрреволюционной практике гитлеровцев, а в политической программатике нацизма 20-х годов, нередко именуемого «романтическим национал-социализмом», Аргументами, «доказывающими» «радикализм» гитлеровцев, служат при этом ссылки на их многочисленные демагогические заявления, рассчитанные на привлечение в ряды фашистского движения средних слоев населения и определенной части трудящихся. Буржуазные историки, ссылающиеся на документы и лозунги гитлеровцев, как правило, пытаются выдать их за чистую монету и преднамеренно абстрагируются от того, что нацистская программа, являясь своеобразной формой идеологии монополистического капитала, имела в то же время определенную специфику, так как предназначала свое содержание для другого класса, т. е. для объекта эксплуатации и подавления, и была по существу лишь суррогатом идеологии для тех, кого требовалось подчинить империалистическим интересам.

«Почему германские фашисты, эти лакеи крупной буржуазии и смертельные враги социализма, выдают себя массам за «социалистов» и свой приход к власти изображают как «революцию»? — говорил Г. Димитров. — Потому, что они стремятся эксплуатировать веру в революцию, тягу к социализму, которые живут в сердцах широких трудящихся масс в Германии...

Фашизм... обставляет свой приход к власти как «революционное» движение против буржуазии от имени «всей нации»... . (Г. Димитров. Избранные произведения. т. I, стр. 379—380).

Немаловажно отметить, что применение гитлеровцами радикальной и псевдореволюционной фразеологии тщательно «дозировалось» таким образом, чтобы не отпугнуть руководящие круги монополий. Чем ближе были гитлеровцы к осуществлению своих целей и реальнее становилась перспектива установления их диктатуры, тем осторожнее и с большей оглядкой пользовались они в своей пропагандистской практике псевдосоциалистической и радикально звучащей фразеологией. (Как справедливо отмечает венгерский историк М. Лацко, после завхвата власти и установления фашистской диктатуры происходит отказ от «радикального» аспекта фашистского движения (М. Лацко. Фашизм. — Разновидности фашизма в Центральной и Восточной Европе. XIII Международный конгресс исторических наук. М., «Наука», 1970, стр. 18)

В доверительных же беседах с представителями монополии фашистские лидеры высказывались вполне определенно. «Социализм — скверное слово, — подчеркивал Гитлер в беседе с правобуржуазным деятелем Р. Брейтингом. — Марксизм нужно убить... О моем отношении к частной собственности я не могу говорить на народных собраниях, так, как это говорю я вам. Ведь мы здесь среди порядочных людей».

С первых же месяцев существования Нацистской партия Гитлер и его сообщники с нескрываемым презрением относились к рабочему классу, к трудящимся и утверждали, что люди, «работающие только физически», не в состоянии «логически мыслить».

В одной из бесед со своим бывшим соратником О. Штрассером Гитлер подчеркивал, что в случае прихода его партии к власти собственность монополий останется нетронутой и предприятия не будут социализированы. Еще откровеннее высказывался относительно подлинной сущности демагогических заявлений нацистов Германии Геринг. В письме на имя директора одной из крупных фирм, которое случайно проникло в печать, он писал: «По поводу Вашего замечания о социалистическом движении — антикапитализме, как вы выражаетесь, я должен вам сообщить: не вводите себя в заблуждение текстом наших публичных плакатов... Если вы боитесь за будущее, то вы нигде лучше не охранены, как в нашей национал-социалистической партии. Конечно, есть фразы «долой капитализм» и т. д., но они необходимы; ведь под знаменем «национальный», как вам известно, мы не придем к цели».

Буржуазные историки, выдвинувшие миф о «радикализме» справа и даже «революционности» германского фашизма, старательно обходят факты, проливающие свет на теснейшие связи гитлеровцев с монополиями и руководящими кругами рейхсвера, которые установились и окрепли задолго до 1933 г., т. е. именно на заре национал-социалистского движения в Германии. Безуспешными являются поиски каких-то «революционных» и «радикальных» тенденций в выступлениях «раннего Гитлера» и его сообщников. Достаточно, например, обратиться к анализу речей «фюрера» за 1919—1920 гг., чтобы убедиться, что все они содержат злобные нападки на марксизм, планы интервенции против Советской России, призывы «отправить на виселицу либералов» и выпады антисемитского характера. Ни в публичных выступлениях фашистских главарей, ни в их прессе, ни, наконец, в их программе — 25 пунктах —нет и намека на требование каких-либо действительно радикальных преобразований общества.

Факты также неопровержимо свидетельствуют о том, что с первого до последнего дня своего существования гитлеровская партия была прямой агентурой реакционных монополий, на содержании у которых она находилась.

Особенно большую роль в финансировании гитлеровской партии в ранний период ее деятельности сыграли берлинский монополист Борзиг, владелец стального треста Тиссен, концерн Стиннеса, уполномоченный «И.Г, Фарбениндустри» Питш и другие.

В кассу гитлеровской партии текли деньги также и из иностранных источников — английских и американских монополий.

Значительное количество новых, ранее не известных документов, проливающих свет на теснейшие связи нацистской верхушки с монополистическим капиталом Германии, содержит сборник «Анатомия войны», подготовленный группой историков ГДР.

Материалы сборника убедительно вскрывают сущность контактов германских фашистов с капиталистами и банкирами Германии, а также США, установившихся задолго до захвата власти гитлеровцами. Верхушка империалистической буржуазии видела в НСДАП единственную силу, которая «одна только в состоянии противостоять революционному перевороту».

В 1931 —1932 гг. Гитлера и его партию прямо или косвенно поддерживали такие крупные монополисты, как Кирдорф (ежегодный взнос около б млн. марок), Гугенберг (2 млн.), Феглер, Шахт, фон Штаусс, Флик, Шницлер, Тиссен, Сименс, Цанген, Рейш, Шпрингорум, Гельферих, Мерк, Виттхефт, Вейндорф, Ростерг и многие другие. Эти фамилии представляли почти всю угольную, металлургическую, химическую, судостроительную и многие другие отрасли промышленности, а также крупнейшие банки страны, всего более 160 гигантских монополий с капиталом более 1,5 млрд, марок, составлявшими около 70% общего капитала всех акционерных компаний Германии.

«Революционность» и «радикализм» справа, якобы присущие гитлеровцам, не более чем миф, рассчитанный на обман неосведомленных или легковерных людей. Факты неопровержимо свидетельствуют о том, что как в ранний период своего существования, так и впоследствии, когда перед лицом преступлений нацистов содрогнулся мир, гитлеровский фашизм был реакционной политической силой, инструментом наиболее экстремистских кругов империалистической буржуазии, смертельным врагом прогресса и демократии. Это полностью справедливо как для раннего национал-социализма, когда ареной его действий были, еще только мюнхенские пивные, так и для фашизма, создавшего Освенцим и Бухенвальд. Фальсификаторские потуги реакционной историография, выдвигающей миф о «радикализме» германского фашизма, бессильны изменить приговор истории.

Легенда об «ударе в спину»

Реакционная буржуазная историография много усилий тратит на фальсификацию истории КПГ и антифашистского движения Сопротивления в Германии. Выполняя социальный заказ монополистической буржуазии, реакционные историки грубо искажают историю антифашистской борьбы и роль коммунистической партии в движении Сопротивления, выдвигая на авансцену в качестве «подлинных антифашистов» участников верхушечной фрондировавшей группировки крупных капиталистов, офицеров и чиновников. Все это имеет своей целью «обосновать» политический курс экстремистских сил, действующих в ФРГ, реабилитировать тех деятелей западногерманской политической и общественной жизни, которые в свое время верой и правдой служили Гитлеру, а сейчас зачисляют себя в разряд «борцов Сопротивления».

Исторические факты неопровержимо доказывают, что КПГ была единственной политической партией, которая вела борьбу против фашизма как в период Веймарской республики, так и в годы гитлеровской диктатуры, объединяя вокруг себя беспартийных рабочих-антифашистов и лучших представителей других слоев немецкой нации. В обстановке безудержного террора компартия Германии сумела организованно осуществить переход в подполье и с первых же дней встать в авангарде антифашистской борьбы. Решения VII конгресса Коминтерна послужили основой для выработки линии КПГ на Брюссельской конференции, состоявшейся осенью 1935 г. Они способствовали дальнейшему развитию антифашистской борьбы в Германии и установлению единства действий немецких коммунистов с социал-демократическими рабочими.

Состоявшаяся в 1939 г. Бернская конференция компартии Германии наметила действенную программу объединения всех противников Гитлера, которая легла в основу антифашистского движения Сопротивления в годы второй мировой войны. Конференция заявила, что агрессивная внешняя политика Гитлера является предательством национальных интересов Германии.

Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 г., усугубила трудности, которые стояли на пути немецких антифашистов. Развертыванию массового антифашистского движения препятствовали теперь уже не только раскольническая политика правых лидеров социал-демократии и безудержный террор карательных органов гитлеровцев, но и захлестнувшая страну мутная волна национализма и шовинизма. Однако несмотря на все трудности, уже в первые месяцы войны подпольные организации КПГ активизировали свою деятельность. Ряд вновь созданных коммунистами подпольных организаций представлял собой ячейки народного антифашистского фронта. Подпольные организации Урига, Шульце—Бойзена—Гарнака, Галля, Капелле, Зига, Баума, Лейхлейтера и другие объединили в своих рядах коммунистов, социал-демократов, левобуржуазных демократов, интеллигентов и т. д. Интернациональные организации антифашистского Сопротивления были созданы и мужественно боролись в гитлеровских лагерях смерти.

Новый этап антифашистской борьбы в Германии начался летом 1941 г. в связи с разбойничьим нападением гитлеровской Германии на СССР. В лице героической Красной Армин и всего советского народа трудящиеся Германии обрели могучего союзника в антифашистской борьбе. КПГ с первых же дней войны выступила с разоблачением преступных целей фашизма в войне с Советским Союзом и призвала немецкий народ поддержать освободительную борьбу народов Европы и прежде всего великую освободительную войну Советского Союза.

Практическим воплощением в жизнь линии ЦК КПГ на максимально широкое объединение всех демократических антифашистских сил явилось создание компартией в годы второй мировой войны крупных подпольных организаций. При этом немецкие коммунисты проявили большую тактическую гибкость в стремлении достигнуть единства действий всех демократических, антифашистских сил. В конце 1942 г., например, коммунисты вместе с членами христианской радикальной рабоче-крестьянской партии создали широкую антифашистскую организацию, распространившую свое влияние на Южную Германию — Антинацистский немецкий народный фронт. Это была одна из немногих подпольных организаций, которые занимались не только пропагандой, но и пытались организовать вооруженное сопротивление гитлеровцам.

Мысль о необходимости немедленного прекращения войны как единственном пути спасения Германии от национальной катастрофы овладевала все большим кругом людей. Не будучи формально членами компартии, они делали общее с коммунистами дело, активно боролись против гитлеровцев в составе организаций Сопротивления. Такими организациями был, например, «Европейский Союз», группа Шолль, имевшая связи среди студенческой молодежи различных городов страны, и др.

Разгром немецко-фашистских войск в Сталинградской битве ознаменовал коренной перелом в ходе второй мировой войны и явился причиной острого военно-политического кризиса гитлеровского рейха. Сложившаяся в стране обстановка создавала более благоприятные условия для дальнейшего усиления антифашистской борьбы, для сплочения и объединения всех антигитлеровских сил в единое общенациональное, демократическое движение.

Одним из самых важных этапов борьбы за объединение демократических сил против гитлеровского режима явилось организованное по инициативе ЦК КПГ антифашистское движение «Свободная Германия», которое зародилось на территории СССР в первой половине 1943 г.

Платформа движения «Свободной Германии», творчески развивая стратегию и тактику КПГ, намеченную Брюссельской и Бернской партийными конференциями, создавала необходимые предпосылки для максимального расширения социального состава участников Сопротивления. На конференции военнопленных немцев и немецких антифашистов, состоявшейся под Москвой 12—13 июля 1943 г., был принят «Манифест», сформулировавший платформу движения, и образован руководящий центр — Национальный Комитет «Свободная Германия», который развился в политический и организаторский центр немецких антифашистов и по существу представлял собой немецкую антигитлеровскую коалицию. С образованием Национального Комитета «Свободная Германия» начался новый этап борьбы антифашистского движения Сопротивления в Германии.

Движение «Свободная Германия» распространялось и на территории ряда оккупированных государств Западной Европы. Во Франции, Бельгии, Голландии, Дании антифашистам: удалось создать из числа немецких солдат группы, оказывавшие поддержку движению Сопротивления.

Историческое значение этого движения для судеб немецкого народа трудно переоценить. В рядах движения «Свободная Германия» развивалось и крепло единство антифашистов-демократов, воспитывались и получали закалку кадры «активистов первого часа», строителей демократического строя на востоке Германии и социализма в ГДР; были выработаны многие программные документы, легшие в основу демократических преобразований на немецкой земле.

Деятельность ЦК КПГ и Национального Комитета «Свободная Германия» была направлена на создание как можно более широкого антифашистского демократического фронта— главного средства борьбы за свержение фашистской диктатуры. Политика компартии была коренным образом противоположна реакционному, антинародному курсу руководителей' буржуазно-генеральского заговора 20 июля, рассчитанного на отсечение, раскол и подавление демократических сил, сохранение и упрочение империализма и милитаризма в Германии.

Серьезным успехом коммунистов-подпольщиков явилось создание в 1943 г. на территории Германии подпольного оперативного руководства КПГ. Сложившиеся в 1942—1943 гг. крупнейшие организации КПГ — берлинская под руководством Зефкова — Якоба—Бэстлейна, Саксонская — Шумана — Энгерта — Крессе, Тюрингская — Нейбауэра — Позера, Маннгеймская, Кельнская, Гамбургская и другие стали ядром крупных отрядов антифашистского демократического фронта, успешно боровшихся против фашизма.

Эти организации КПГ, насчитывающие тысячи членов, имели разветвленные связи по всей стране, продуманную структуру аппарата, располагали опытными кадрами партийных функционеров, подпольной техникой, типографиями, запасами оружия. Среди лиц, с которыми они установили контакт, были представители самых различных социальных слоев.

Партийные организации КПГ успешно действовали в страшных условиях гитлеровских лагерей смерти — Бухенвальда, Маутхаузена, Заксенхаузена, Равенсбрука и других. Они входили в состав боровшихся здесь интернациональных организаций Сопротивления, устанавливали связи с военнопленными и иностранными рабочими, справедливо видя в них своих союзников по борьбе против фашистской тирании.

Компартия Германии была организующей силой антифашистского движения, ее деятельность сделала возможной консолидацию сил всех ячеек Сопротивления, а программа компартии явилась единственной национальной альтернативой преступной политике германских империалистов.

Таковы исторические факты.

Однако эти факты явно не устраивают представителей реакционной историографии и они не жалеют сил для грубой фальсификации истории борьбы лучшей части немецкого народа против гитлеровской диктатуры.

Западногерманская буржуазная историография усиленно стремится доказать «неправомерность» и «незаконность» социалистического пути развития, по которому уже в течение многих лет идет Германская Демократическая Республика — первое в истории немецкого народа социалистическое государство рабочих и крестьян.

Они пытаются возложить на коммунистов вину за установление фашизма в Германии, реабилитировать правое руководство СДПГ, замолчать и всячески принизить значение борьбы Коммунистической партии Германии против гитлеровской диктатуры.

При известном, часто довольно значительном, различии в аргументации, при кажущейся противоположности концепций историки, стоящие на позициях антикоммунизма, — как те, которые действуют с открытым забралом, так и те, которые маскируют свои позиции, — выступают в качестве ревностных апологетов капиталистического строя. В конечном счете они ставят своей целью исторически обосновать власть монополий, милитаризм и войны, опорочить идеи коммунизма, расколоть ряды трудящихся и парализовать их волю к борьбе.

В явном противоречии с фактами ряд западногерманских историков утверждает, что будто бы коммунисты были противниками единого антифашистского фронта и своими действиями препятствовали успешной борьбе против фашизма, что главные их усилия были направлены на пропаганду против социал-демократической партии.

Одно из самых видных мест среди западногерманских реакционных историков принадлежит профессору Фрейбургского университета Герхарду Риттеру, который в своей книге «Карл Гёрделер и немецкое движение Сопротивления» выдвинул концепции, ставшие ведущими в современной немецкой буржуазной историографии движения Сопротивления.

Выступая с националистических, шовинистических позиций, Риттер осуждает коммунистов за интернациональное содержание их антифашистской политики, за то, что они боролись за установление единого антифашистского фронта с порабощенными гитлеровским фашизмом народами. Многие высказывания и оценки Риттера в отношении коммунистов носят откровенно кощунственный характер.

Многие буржуазные историки пытаются утверждать, что после заключения советско-германского пакта о ненападении в августе 1939 г. КПГ якобы «согласно директивам Коминтерна» прекратила борьбу с германским фашизмом. А. Ротфельс договаривается даже до того, что объявляет КПГ... союзником нацистов (I).

И это говорится о партии, которая задолго до захвата власти гитлеровцами возглавила борьбу против фашистской опасностй, о партии, которая не дрогнула перед лицом нацистского террора! Более 150 тыс. немецких коммунистов — каждый второй член партии — подверглись репрессиям в годы гитлеровской диктатуры, а десятки тысяч погибли на эшафотах и в фашистских застенках.

Отчетливо выраженный антикоммунистический характер носит и «концепция» антифашистского Сопротивления, созданная неонацистской и близкой к ней историографией. Западногерманские историки В. Мартини, П. фон Шрамм, Т. Фогельзангу развивая положение Г. Риттера, Г. Ротфельса, В. Гофера и других «основоположников» антикоммунистической концепции истории немецкого Сопротивления, «мемуаристы» — бывшие офицеры ведомства Гиммлера — Шелленберг, Фликке, Леверкюн, англичанин Николл и др.— усиленно пропагандируют тезис о «государственной измене» и «ударе в спину», которые якобы нанесли Германии борцы антифашистского Сопротивления. Эти историки создали и развивают легенду, согласно которой гитлеровская Германия была разгромлена потому, что была «предана» «организациями, состоявшими на службе, у «противника». Многим современным буржуазным историкам куда больше по сердцу стратегические планы руководства буржуазно-генеральского заговора 20 июля 1944 г., суть которых отражалась в формуле: «Европа с германской мощью во главе против России».

Процесс модернизации развития старой легенды об «ударе в спину», начало которой восходит еще к 1918 г., можно отчетливо проследить на том, как освещает современная западногерманская историография деятельность, роль и историческое место крупнейших организаций немецкого Сопротивления, таких, например, как антифашистская организация Шульце—Бойзена—Гарнака, известная также под названием «Красная Капелла». Члены организации вели антифашистскую пропаганду, распространяли листовки и издавали нелегальные газеты, осуществляли саботаж на военных предприятиях, сорвали несколько .крупных провокационных мероприятий гитлеровцев. Движимые чувством глубокого патриотизма, являясь последовательными интернационалистами, они видели в победе Советского Союза единственный путь к спасению своего народа от гитлеровского рабства и всеми средствами способствовали этой победе и разгрому фашистского режима.

Народ Германской Демократической Республики, прогрессивные силы Западной Германии свято чтят память этих героев-патриотов, которые не колеблясь отдали жизни за демократическое возрождение своего народа. Отважные подпольщики в 1969 г. были посмертно награждены советскими боевыми орденами. А реакционная историография вот уже более четверти века не прекращает свои клеветнические нападки на людей, чьи незабываемые подвиги в годы гитлеровской диктатуры делают честь немецкой нации.

С легкой руки Г. Риттера — основоположника господствующей и поныне в реакционной западногерманской буржуазной историографии концепции немецкого Сопротивления как «ударе в спину», реакционные историки и публицисты 60-х годов выдвинули перед буржуазной историографией задачу «исследовать» влияние «предательства» на поражение гитлеровского рейха в решающих сражениях второй мировой войны. В аналогичном плайе написана серия очерков в гамбургской газете «Die Welt» под рассчитанным на дешевую сенсацию названием «Германский шпионаж в пользу Москвы». Автор очерков — бывший сотрудник гитлеровского министерства иностранных дел В. Мартини.

Клеветнические измышления о подпольных антифашистах, боровшихся под руководством. КПГ против кровавой гитлеровской диктатуры, красной нитью проходят и через «новейшие исследования» историков и публицистов неонацистского направления, которые открыто реабилитируют нацистский режим и его политику, а движение Сопротивления в целом характеризуют как «величайшее предательство». Идейные наследники Гитлера проливают крокодиловы слезы, пытаясь разжалобить читателя картинами гибели тысяч немецких солдат «по вине шпионов» в проигранных сражениях. При этом совершенно игнорируется тот факт, что для сокрушения гитлеровской военной машины потребовалась вся мощь Советских Вооруженных Сил, чьи боевые действия и явились решающим фактором в разгроме фашистской Германии. Именно на советско-германском фронте были -уничтожены основные силы фашистской коалиции — 607 дивизий. Американоанглийские войска в Северной Африке, Италии и Западной Европе разгромили и пленили 176 вражеских дивизий. Фашистская Германия потеряла 13 600 тыс. убитыми, ранеными и пленными, из них 10 млн. — на советско-германском фронте.

Свою модификацию легенд западногерманских авторов создает уже упоминавшийся нами реакционный американский историк Т. Поссони. В разработку этих легенд Поссони вносит новый нюанс, утверждая, что будто бы на службе советской разведки находился виднейший гитлеровский чиновник, руководитель внешнеполитического управления службы безопасности Вальтер Шелленберг, который якобы информировал Москву о всех решениях «фюрера», поддерживал антифашистов и таким образом нанес непоправимый ущерб рейху. Как видим, в измышлениях Поссони устанавливается прямая связь между гестаповцем и антифашистами, погибшими от руки нацистского палача. В том же плане высказывается и Г. Биндер, пытаясь изобразить некоторые подпольные организация антифашистов как резидентуру гитлеровского «обер-разнедчика Канариса. Последний якобы спасал от провала организации, боровшиеся против Гитлера. Г. Биндер клеветнически заявляет, будто бы герои Сорротивления были нужды «немецкой родине», что их «духовная родина лежала на другой стороне». Но даже этот же автор, говоря об антифашистах, не может не признать их последовательности в бррьбе против существующего режима. «Для них, — пишет он, было хорошо все то, что вредило врагу и плохо все, что ему способствовало».

«Исторические изыскания» упомянутых авторов отнюдь не безобидны. Они служат целям разжигания антикоммунистической истерии и антисоветизма в ФРГ. Они пытаются создать и укрепить у малоискушенного в политике и истории рядового западногерманского обывателя представление о коммунистах как «вненациональной силе», находящейся якобы на службе у иностранных держав. Реакционная «историография на протяжении двух десятилетий провокационно использует вымыслы о подпольных организациях антифашистских борцов для травли прогрессивных сил, и в первую очередь коммунистов ФРГ, для клеветы на Коминтерн, СЕПГ, на Советский Союз.

Непримиримую ненависть реакционных историков вызывает и «Свободная Германия».

При весьма значительном на первый взгляд различии между отдельными направлениями западногерманской буржуазной историографии почти всех авторов, пишущих о движении «Свободная Германия», объединяет антикоммунистическая концепция. Почти все они отказывают этому движению в праве считаться частью немецкого антифашистского Сопроти вления и вообще национальной силой.

В основу оценки истории движения «Свободная Германия» в буржуазной историографии ФРГ легла точка зрения, высказанная уже известым нам Г. Риттером.

Игнорируя тот факт, что движение «Свободная Германия» приобрело большое значение на фронтах и в самой Германии, Г. Риттер умышленно сужает его рамки и пренебрежительно называет его «странным освободительным движением за колючей проволокой». Сама идея антифашистского единства, которая лежала в основе движения «Свободная Германия», глубоко враждебна Риттеру. Он открыто выступает против сотруднинества всех антифашистских сил и воздает хвалу реакционным руководителям загавора 20 июля 1944 г. и лидерам правых социал-демократов за их отказ от сотрудничества с коммунистами, за раскол единства антифашистских сил. В реакционных деятелях этого заговора — Гёрделере и его приближенных — Риттер видит единственных «подлинных антифашистов». Истинными представителями Сопротивления он считает таких людей, как гитлеровские генералы Шпейдель, Роммель, Штюльпнагель и других военных преступников.

И это не удивительно. Ведь, согласно взглядам Риттера, своеобразным критерием антифашизма является... антибольшевизм, ненависть к Советскому Союзу, к социализму. Совсем не случайно поэтому Риттер отождествляет политическую программу Гёрделера с политическим курсом ХДС/ХСС в Федеративной Республике. Особенно одобряет он внешеполитические планы заговора 20 июля и их антисоветскую направленность, план Гёрделера об общеевропейском объединение всех антисоветских сил и т. п.

Монографии о Национальном Комитете «Свободная Германия» западногерманского историка Б. Шойрига претендуют на научную объективость. Они содержат большой фактический материал, в них использованы документы, пресса и воспоминания отдельных участников движения «Свободная Германия», проживающих в ФРГ.

Несмотря на то, что автор, пытаясь создать впечатление документальности, предлагает читателю «вынести самостоятельное мнение о движении «Свободная Германия», на деле его писания ставят целью фальсифицировать историю движения, очернить славную деятельность Коммунистической партии Германии. Шойриг полностью игнорирует разбойничий характер войны со стороны германского империализма и утверждает, что война между СССР и гитлеровской Германией представляла собой только «борьбу двух различных мировоззрений».

С позиций реакционного национализма освещает Шойриг и тактику Национального Комитета «Свободная Германия». В результате под личиной научной объективности, создается фальсифицированная история важнейшего этапа немецкого Сопротивления.

Западногерманский историк К. Минут модернизирует давнишний вымысел реакционной историографии о Национальном Комитете «Свободная Германия» как «орудии Давления» Советского Союза на западных союзников с целью усиления своих позиций накануне Тегеранской конференции руководителей трех великих держав.

Близкий к неонацистам западногерманский историк О. Райле идет еще дальше и пытается доказать, будто Национальный Комитет «Свободная Германия» был образован для того, чтобы создать союз «немцев и России» против стран Запада. Стремясь чем-то «подтвердить» этот вымысел, Райле даже ссылается на какую-то «антизападную» пропаганду, которую будто бы вели члены НКСГ. Документов и фактов, разумеется, Райле привести не может: их нет.

Злобную клевету на немецких патриотов содержит книга матерого антикоммуниста историка П. Штрасснера, который, беззастенчиво искажая факты, утверждает, будто Советский Союз, в лице НКСГ пытался создать некое «просоветское правительство» для будущей «коммунистической Германии». Штрасснер игнорирует сложный процесс антифашистского перевоспитания военнопленных немцев, который осуществлялся в рамках движения «Свободная Германия», отрицает искренность и честность патриотических побуждений десятков тысяч его активных участников.

В духе антикоммунизма написаны носящие «мемуарный» характер книги ренегатов — бывших участников движения «Свободная Германия» графа Г. фон Эйнзиделя, В. Леонгарда и статья Г. Бона. Соревнуясь друг с другом в оплевывании прошлого, изощряясь в фальсификации и клевете на движение «Свободная Германия», они изображают себя жертвами «коммунистической пропаганды», сущность которой им сразу «не удалось распознать».

Разумеется, в западногерманской историографии антифашистского Сопротивления имеется не только реакционное направление. Ряд историков ФРГ признает исторические заслуги Коммунистической партии Германии, воздает должное мужеству и героизму ее членов, отмечает их высокие моральные качества. Марбургский профессор В. Абендрот, например, высказывается против того, чтобы характеризовать деятельность коммунистов-подпольщиков как агентов иностранных государств, «предававших свою родину». Дань мужественной борьбе коммунистов-антифашистов отдает западногерманский писатель В. Гаммер. Много ценных фактов о героической, патриотической деятельности героев Сопротивления, в том числе и коммунистов, привел в своем, хорошо документированном труде один из немногих, оставшихся в живых после войны, участников «Красной Капеллы» писатель Г. Вейзенборн.

Исторически достоверную картину антифашистского Сопротивления создали и продолжают дополнять историки-марксисты ГДР и советские историки. Вносят свой вклад в воссоздание исторической правды и историки-марксисты Западной Германии.

Исследования историков-марксистов разоблачают фальсификаторский, реакционный характер легенды «об ударе в спину». Факты непровержимо свидетельствуют, что в самые страшные годы германской истории коммунисты, все честные демократы-антифашисты выступали в качестве подлинных спасителей нации от позорного фашистского рабства. Своей героической борьбой они внесли достойный вклад в дело разгрома гитлеровского фашизма.

* * *

Далеко не случайно в наши дни, спустя более четверти столетия после разгрома гитлеровского рейха, реакционные историки и социологи, рассчитывая на «короткую память» народов, активизируют свои усилия, стремясь реабилитировать фашизм  в глазах молодого поколения.

Адвокаты фашизма от исторической науки, извращая и фальсифицируя факты, руководствуются отнюдь не только академическими соображениям. Ведь, к сожалению, фашизм не только зловещее явление прошлых лет. Мертв гитлеровский нацизм, сокрушенный усилиями свободолюбивых народов и прежде всего великого советского народа. Однако существует империализм, породивший фашизм. Как обвинительный акт империализму звучат слова Основного документа международного Совещания коммунистических и рабочих партий: «Империлизм — виновник двух мировых войн, унесших десятки миллионов жизней. Он создал небывалую военную машину, которая поглощает колоссальные людские и материальные ресурсы, наращивая гонку вооружений, на десятилетия вперед планирует производство нового оружия, несет угрозу мировой термоядерной войны, в огне которой были бы уничтожены сотни миллионов людей, опустошены целые страны.

Империализм породил фашизм — режим политического террора и лагерей смерти». (Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы. М., Политиздат, 1969, стр. 300.)

И в наши дни звучат воинственные, призывы на многочисленных реваншистских сборищах, организуемых «Союзом изгнанных» и различными «землячествами», которые активизируют свою деятельность в Западной Германии; молодчики из так называемой «службы порядка» неонацистской национал-демократической партии фактически безнаказанно преследуют демократов и антифашистов, совершают бандитские налеты на помещения Германской коммунистической партии. Все реакционные политические силы ФРГ объединились в борьбе против реалистических начинаний нынешнего западногерманского правительства, стремясь помешать ослаблению международной напряженности в Европе и сорвать рафитикацию договоров, заключенных между Советским Союзом и ФРГ, Польшей и ФРГ, яростно атакуют заключенное недавно четырехстороннее соглашение по Западному Берлину.

Реваншистская и милитаристская пропаганда, которая ведется со страниц сотен различных изданий, повседневно отравляет сознание миллионов западных немцев, сея ядовитые семена антикоммунизма и антисоветизма, реваншизма и милитаризма. Неонацисты, реваншисты всех мастей не жалеют усилий в надежде помешать разрядке напряженности в Европе.

Не стали достоянием истории и захватнические войны. Более тридцати войн и вооруженных конфликтов развязали империалистические агрессоры за послевоенные годы. Ныне роль основной силы мировой реакции, главного врага мира, свободы, демократии и социализма взял на себя американский империализм. Как отмечено в Отчетном докладе Централь, ного Комитета КПСС XXIV съезду партии, американский империализм «стремится господствовать повсюду, вмешивается в дела других народов, бесцеремонно нарушает их законные права и суверенитет, силой, подкупом, экономическим проникновением пытается навязать свою волю государствам и целым районам мира». (Материалы XXIV съезда КПСС, стр. 15.)

Империалистами США, ведущими разбойничью войну против героического вьетнамского народа, прочно взяты на вооружение фашистские методы организации политических провокаций, неприкрытой агрессии и террора. Более тридцати лег назад германские фашисты с провокационной целью инсценировали нападение на немецкую станцию в Глейвице, ставшее поводом для агрессии против Польши и второй мировой войны. Почерк Гитлера и Гиммлера отчетливо прослеживается и в так называемом инциденте в Токийском заливе, который, как стало теперь совершенно очевидным из опубликованных недавно газетой «Нью-Йорк тайме» секретных документов Пентагона, был заранее запланированной провокацией, призванной оправдать американскую агрессию против Демократической Республики Вьетнам. А разве кровавая трагедия южновьетнамской деревни Сонгми, которая отнюдь не является изолированным эпизодом, не обнаруживает страшное, но очевидное сходство с кошмарами Хатыни, Лидице и Орадура?

Не случайно в хоре адвокатов германского фашизма за последние годы все сильнее звучат голоса американских реакционных историков и «политологов», которые соревнуются со своими западногерманскими коллегами в вымыслах и фальсификациях, стремясь оправдать преступления, совершаемые ныне империалистами США по гитлеровским образцам.

Обнаруживается кровавый почерк нацизма и в действиях израильских агрессоров на оккупированных арабских землях, а бредовые великодержавные претензии Тель-Авива представляют собой перепевы нацистских проектов создания «великого рейха» и завоевания «жизненного пространства».

Вынесенный четверть века назад Нюрнбергский приговор, под которым стоят подписи представителей четырех держав— Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Франции, единодушно одобренный народами всего мира, является не только непреодолимым препятствием на пути тех, кто стремится реабилитировать фашизм. Он является одновременно и грозным предупреждением современным наследникам Гитлера и тем, кто взял на вооружение и осуществляет на деле преступные методы гитлеровцев, осужденных в Нюрнберге. Именно поэтому беснуются идеологические приказчики реакции, призывая «зачеркнуть» приговор «Трибунала победителей» и «юстиции мести». Именно поэтому нагромождают они горы циничных вымыслов и нелепых легенд.

Однако никакие вымыслы не в состоянии реабилитировать германский фашизм и предоставить индульгенцию создавшим его силам. В памяти человечества он навсегда останется опаснейшим и отвратительнейшим порождением империализма, кровавым врагом мира, демократии и прогресса. Прошлое властно взывает к народам всего мира: «люди, будьте бдительны!».

Источник: Бланк, Александр Соломонович. Легенды и мифы реакционной буржуазной историографии о германском фашизме / А. С. Бланк, д-р ист. наук. — Москва : Знание, 1972