Неподалёку от заливчика Потеряйки, в самом начале улицы Мотористов, стоит вторая промывочная фабрика, а проще рудомойка — большое каменное здание почти без окон, наполненное ровным непрерывным гулом. Перед фабрикой длинный ров, стенки которого облицованы толстыми металлическими плитами.

Стуча колёсами, к фабрике подошёл грузовой состав. В цилиндрах под железным кузовом первого вагона зашипел сжатый воздух; из цилиндров выдвинулись блестящие штоки-толкачи. Они упёрлись в дно кузова, опрокинули его, и лавина красной рудоносной глины рухнула в ров.

— Руду из «мешка» эта фабрика моет,— сказал Пестов.

Рудоносную глину встретил артиллерийский огонь; только это был огонь не горячий, а холодный, водяной. Управляли им мониторщики: они стояли под небольшими навесами-козырьками в обоих концах рва и расстреливали глину водяной струёй из короткоствольных пушек-мониторов. Снежно-белая струя воды, взметая облако красных брызг, обмывала тёмные куски руды.

В солнечных лучах над мониторщиками дрожала, переливалась прозрачная радуга.

— Летом мониторщикам ничего, а зимой льда не оберёшься, хоть и подают на фабрику тёплую воду, — сказал Пестов.

— Батя, видишь, Тата идёт... — Паня звонко крикнул: — Наташа, мы здесь!

Две девушки, только что вышедшие из фабричных ворот, оглянулись и направились к посетителям. Обе они были в серых комбинезонах, в высоких резиновых сапогах и походили на мальчиков-подростков. «Кто из них Пестова?» — подумал Степан и сразу нашёл решение: конечно, эта светловолосая, рослая, синеглазая девушка, а не та широколицая, черноглазая.

— Папа, хорошо, что ты пришёл, — сказала Наташа, удивлённо взглянув на великана. — Я уже сдаю смену. Пойдём домой вместе. Есть хочется! — Она достала из кармана кусочек малахита и сунула в руку Пане: — В железной руде попался. Редкий случай... Дарю!

Пестов представил девушкам Полукрюкова:

— Познакомьтесь. Это Степан Яковлевич Полукрюков, машинист экскаватора, приезжий. B «мешке» работает. Хочет в техникум поступить, так вы расскажите ему о техникуме, примите в свою компанию.

— С вашей рекомендацией примем, дядя Гриша, — засмеялась черноглазая, протянула руку Полукрюкову, назвала себя: — Фатима Каримова... — и сразу обрушилась на него: — Что это «мешок» опять нас подводит? Почему неровно подаёте руду? Смотрите, возьмутся за «мешок» фабричные комсомолки, застыдят...

— Оставь, Фатя, — сказала Наташа.— Вы ведь недавно на рудник приехали, да?

— Недавно... Десять дней назад. Но ответственность за «мешок» принимаю, — ответил Полукрюков. — Работу в «мешке» наладим, не сомневайтесь.

— В таком случае дружить будем! — одобрила Фатима. — Вы нашу фабрику видели? Хотите посмотреть? Подождите, я сейчас выпишу вам в конторе пропуск.

Договорились так: Григорий Васильевич пойдёт на фабрику взять сведения о подготовке политшколы к занятиям, Наташа закончит сдачу смены и переоденется, Фатима с Полукрюковым и Пайей пройдут по фабрике, а потом Полукрюков, провожая Пестовых домой, поговорит с Наташей о техникуме.

Фатима, Полукрюков и Паня пошли за рудой по мосткам, над которыми висели электрические лампы. Куски руды, ещё местами залепленные красной глиной, плыли вдоль палуб на ленте транспортёра. Работницы в резиновых фартуках и рукавицах наблюдали за работой транспортёра.

Оглушительный грохот встретил «экскурсию», когда она вышла на верхнюю палубу. Под самой крышей вращалась длинная бочка — бутара—из толстого железа. Руда, сброшенная в бутару транспортёром, так барабанила, что зубы сами собой стискивались. Насосы гнали в бутару воду, она становилась красной от глины и выливалась через круглые отверстия, просверленные в стенках бутары. Блестящие, чистые куски руды падали на транспортёр и уплывали на погрузку.

«Шумно, — подумал Полукрюков. — И как это они в таком шуме работают?»

— Жаль, что шума мало! — крикнула Фатима, будто подслушавшая его мысли. — «Мешок» даёт мало руды... Вторая секция не загружена... Прибавьте нам шума, спасибо скажем.

Когда Полукрюков и Паня, простившись с Фатимой, вышли под открытое небо, их охватила тишина. Это ощущение вскоре прошло. Транспортёр, выведенный наружу, сбрасывал в кучу цокающие куски .руды. Небольшой экскаватор деловито перегружал руду в вагон. Нетерпеливо посапывал паровоз.

— Понравилось вам наше производство?— спросила у Полукрюкова Наталья, стоявшая рядом с отцом возле экскаватора. — Шумно у нас, правда? А я привыкла к шуму, без него мне скучно.

— Ну, теперь все в сборе. Пошли домой...— сказал Пестов.