(НАРОДНАЯ СКАЗКА НЕГРОВ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ)

После того, как Братец Кролик спасся от Медведя и Волка, все жители окрестных лесов и полей заговорили о его ловкости и уме.

— Нет, — отвечал он на похвалы, — нет, мало у меня ума! Будь я поумнее, я бы не попал им в лапы. Эх, если бы мне ума побольше, я бы за себя постоял и других в обиду не дал!

Так и ходил Братец Кролик и всё жаловался, что у него ума мало. Услышала его жалобы Сестрица Куропатка и говорит:

— Уж если тебе своего ума мало, Братец Кролик, то почему ты не пойдешь к старой крольчихе Мэмми-Бэмми? Умнее ее никого на свете нет.

— Ты права, Сестрица Куропатка. Если у кого и можно занять ума, то это у моей тетушки Мэмми-Бэмми.

* * *

В скором времени Волк с Медведем сговорились и начали гоняться за бедным маленьким кроликом. На каждом шагу его, горемычного, ждали засады и ловушки. И тут решил он, что пора ему разыскать тетушку Мэмми-Бэмми и призанять у ней ума, решил и отправился.

Дорога вилась по горам и лесам где вверх, где вниз, где впрямь, а где вкривь, где в бок, а где и совсем впоперек. Братец Кролик то идет, а то и ползет, то весело скачет, то горько плачет, то бойко бежит, а то ляжет и лежит. Наконец добрался он до темного, топкого болота и видит: посреди болота стоит заросший лесом холм, а на вершине холма лежит большой черный камень, а из норы, из-под самого камня, столбом валит густой черный дым. Понял Братец Кролик: нашел то, что искал. Сел на пенек около входа в нору, отдышался и крикнул нараспев:

— Тетушка Мэмми-Бэмми, тетушка Мэмми-Бэмми, отзовись! Это я — твой племянник Райли!

Черный дым вдруг начал втягиваться обратно в нору, и скоро из-под камня вышла сама тетушка Мэмми-Бэмми, старая седая крольчиха с большой пенковой трубкой в зубах.

— Здравствуй, Райли, здравствуй, сынок Райли. Что привело тебя сюда?

— Ох, тетушка Мэмми-Бэмми, совсем не стало мне житья! Загоняли меня Волк да Медведь. Видно, очень я глуп, неразумен и туп, что не смог до сих пор проучить их! Что тут делать, — не знаю. Суди сама. Может, ты мне добавишь немного ума?

Тетушка Мэмми-Бэмми молча уселась на большой черный камень и, как ни в чем не бывало, продолжала курить. Дым то весь втягивался в трубку, то валом валил обратно, обволакивал старую крольчиху густыми клубами. Подумала опа немного и заговорила:

— На той елке белка сидит в вышине, Райли, бедненький Райли. Поймай эту белку да принеси ее мне, Райли.

Братец Кролик почесал в затылке, поглядел из-за кустов на белку и сказал:

— Как я ни глуп, но ее-то я, наверно, сумею уговорить спуститься с дерева.

Тут взял он свою котомку, вынул из нее остатки еды, разыскал два больших круглых камня, натянул котомку себе на голову, и она закрыла его до самых ног. Взял тогда Братец Кролик камни, чуть не бегом бросился к елке и уселся под нею. Подождал он немного, а потом как ударит камнем о камень: трах!

Белочка — а это была не кто иная, как Бэнни Пушистый Хвостик — перегнулась с веточки вниз и крикнула:

— Эй, кто там шумит?

Братец Кролик подождал еще немного да как ударит камнем о камень: бах! ,

Белочка спустилась пониже и крикнула:

— Эй, ты что там расшумелся?

Братец Кролик помалкивает. Выждал он еще минутку да как ударит камнем о камень: тарарах!

Тут любопытство совсем одолело белку. Спустилась она еще ниже и спросила:

— Кто там?

— Это я! — чужим голосом ответил Братец Кролик.

— Кто это ты?

— Дикки-Микки, Мешок Превеликий!

— Что ты там делаешь?

— Орешки раскалываю, ем да похваливаю! — и Братец Кролик снова принялся стучать камнями: трах да бах да опять тарарах!

У Белочки Бэнни слюнки потекли.

— А мне нельзя расколоть немного орехов?— спросила она.

— Почему нельзя? Конечно, можно. Спускайся вниз, сестрица Белочка, забирайся ко мне в мешок и ешь, сколько тебе угодно!

Бэнни Пушистый Хвостик долго не решалась слезть с дерева и забраться в мешок. Но братец Кролик так усердно стучал камнями и бормотал: «Ах, какие вкусные орешки», — что в конце концов Белочка нс выдержала: спустилась с елки и забралась в мешок. А братец Кролик выскочил из мешка, затянул его и отнес к старой тетушке Мэмми-Бэмми.

* * *

Старая Крольчиха похвалила своего племянника Райли за сообразительность, отпустила перепуганную белочку и сказала:

— Разыщи-ка ты Грифа, сынок Райли — мне нужны перья из его хвоста, мой Райли, бедненький Райли!

Почесал Братец Кролик у себя в затылке в направился разыскивать мистера Грифа, — хоть и не бегом, но всё же быстрым шагом.

Однако, прежде Братец Кролик разыскал своего закадычного друга. Лисенка Смайли. Рассказал, как собирается добыть перья из хвоста мистера Грифа, и попросил Смайли помочь ему. Лисенок засмеялся и сказал, что согласен. Сказано—сделано. Улегся Лисенок Смайли в поле около зарослей шиповника, протянул все четыре лапы и лежит — не шелохнется, словно он не живой лисенок, а мертвый. Потом появился Братец Кролик,— будто случайно шел мимо и ничего не знал. Увидел растянувшегося у кустов Лисенка, подошел поближе, поглядел, да и начал бесноваться. Шапчонку свою швырнул на землю, ногами ее топчет, а сам кричит:

— Эй, люди добрые, люди! Братец Лис умер! Помогите! Братец Лис умер!

Собрались около Лиса лесные жители. Кто-то сказал, что надо покойника отнести домой, но Братец Кролик и слушать не стал:

— Не трогайте его,—заявил он, — пока мистер Гриф не прилетит. Вы же знаете, что только мистер Гриф имеет дело с покойниками. Пусть он и распорядится.

Наконец прилетел мистер Гриф. Посмотрел он на Братца Лиса и говорит:

— Ну, что ж, неплохой покойничек, надо приготовить его на об... тьфу ты! — к похоронам. Не беспокойтесь, господа, сейчас я его заберу и отнесу, куда следует.

Подошел он к Братцу Лису и, пока примеривался, как получше ухватиться за него, Братец Кролик подкрался к мистеру Грифу сзади, выдернул у него из хвоста целый пук перьев — и в кусты. Мистер Гриф за ним. Но разве доберешься до кролика, если он успел спрятаться в колючих зарослях? А пока мистер Гриф прыгал в ярости около кустов, Лисенок Смайли вскочил на все четыре лапы и задал тягу. Гриф вернулся — глядь, а покойника-то нет!

Принес Братец Кролик перья старой тетушке Мэмми-Бэмми.

— Уж теперь-то ты прибавишь мне ума, тетушка Мэмми-Бэмми? — спросил он.— Я ведь так старался!

— У тебя ума и без того не мало, Райли, сынок Райли. Но если ты хочешь иметь больше, то выполни сперва еще одну мою просьбу, Райли, сынок Райли. У самого края топких болот змея гремучая где-то живет. Мне нужны ее ядовитые зубы, сынок Райли. Пойди и принеси их мне, Райли, бедненький Райли!

Братец Кролик даже оробел, услышав эту просьбу. Ведь из всех лесных жителей страшнее всех змеи, особенно гремучие змеи. Да разве можно отказать старой мудрой крольчихе? Но на этот раз он шел медленно, ох как медленно!

Он думал, думал, думал и вдруг как хлопнет себя рукой по коленке да как рассмеется. Потом встал и пошел разыскивать камедное дерево. Если в солнечный день сделать на его коре надрез, то потечет густая, липкая смола. Она быстро застывает и становится вязкой и липкой, ну, прямо как полузастывший клей.

Братец Кролик добыл смолы, вылепил из нее шар величиной с кулак, отправился к матушке Куропатке и попросил одолжить ему старых перьев, которыми она устилает гнездо. Матушка Куропатка охотно дала ему перьев, и Братец Кролик облепил ими шар так искусно, что получилась настоящая маленькая куропатка: с крылышками и хвостиком, — всё как следует. Привязал к куропаточке длинный шнурок, положил ее на тропинку, около норы Гремучей Змеи, а сам спрятался в кустах. Потянул за шнурок, и куропатка, шурша крылышками, двинулась по тропинке.

Гремучая Змея услышала шорох и выглянула из норы. Надо вам сказать, что больше всего на свете Гремучая Змея любила полакомиться молоденькими куропатками. Как только она увидела, что мимо ее поры бежит по тропинке куропаточка, змея сразу бросилась следом. Братец Кролик потянул за шнурок сильнее, и куропатка быстрее заскользила по тропинке. Испугалась Гремучая Змея, что упустит добычу, разинула пасть во всю ширь, да как бросится на куропатку, да как вонзит все свои ядовитые зубы в липкую смолу! Так они там и застряли! А Братец Кролик дернул шнурок посильнее, оборвал его, а сам притаился в кустах и ждет. Сперва Гремучая Змея пыталась открыть пасть еще шире и вытащить зубы из смолы, но не тут-то было! Тогда начала трясти головой: извивается всем телом, подпрыгивает, бьет хвостом о кусты, гремит своими погремушками! Такой шум подняла — кто угодно испугается. Но Братец Кролик спокойненько сидел себе в кустах и ждал. Когда Гремучая Змея выбилась из сил, он незаметно вышел из кустов и пошел пр тропинке, как будто он ничего знать не знает и ведать не ведает.

Подошел он поближе и говорит:

— Миссис Гремучая Змея, что с вами?

Гремучая Змея и говорить по-настоящему не может. Еле-еле процедила, что, дескать, завязила зубы в липкой смоле и теперь никак ей самой не освободиться. Не поможет ли ей, дескать. Братец Кролик?

Посмотрел Братец Кролик на ее пасть и говорит:

— Не знаю, что тут можно сделать — разве что обломать ваши большие зубы, миссис Гремучая Змея?

Гремучая Змея уже задыхаться начала, да и челюсти ее так свело, что она чуть не плачет от боли.

— Что ж, — говорит она, — ломай, Братец Кролик, ломай поскорей!

Братец Кролик вытащил свой складной нож, обломал ей все ядовитые зубы под самый корень, схватил смоляной шар вместе с застрявшими в нем зубами и, прежде чем Гремучая Змея успела опомниться, пустился во все тяжкие к тетушке Мэмми-Бэмми.

Старая крольчиха выслушала рассказ Братца Кролика, похвалила его за удальство и смекалку. Когда же он снова попросил ее прибавить ему ума, она покачала головой и сказала:

— Нет, сынок Райли. Нет, у меня для Тебя ума. У тебя и своего ума больше, чем надо. Пользуйся им умело да живи себе смело. Так-то вот, сынок Райли, мой маленький Райли!..

Выслушал Братец Кролик тетушку Мэмми-Бэмми, поблагодарил ее и сказал:

— Как же это так, тетушка Мэмми-Бэмми? Я все твои просьбы выполнил, а ты в единственной просьбе мне отказала. Выходит, я умнее тебя?

Он тут же задрал нос кверху да начал расхаживать перед старой крольчихой и хвалиться своим умом и ловкостью.

Тетушка Мэмми-Бэмми терпела-терпела, слушала-слушала, а потом схватила Братца Кролика за загривок да как начала трясти!

— Не хвались своим умом, коль не хочешь слыть глупцом! Кто болтает без умолку да скачет без оглядки, у того в голове не всё в порядке!

И трясла она его до тех пор, пока у него глаза на лоб не полезли, да так и остались.

И с тех пор у него глаза большие-пребольшие, как у всех теперешних кроликов.

Перевел и обработал Л. Хвостенко