Художник Ю. Лаврухин. Л. Радищев «Два дня в июле» Седьмое января 1970 года. Празднично, светло, тепло и оживленно в «Доме отдохновения», там, где доживают свои дни ветераны великих лет мировой революции. Они решили устроить ёлку в день прежнего рождества. Внукам — новому поколению эпохи человеческого братства, «красная бабушка» рассказывает о минувших днях кровавой борьбы за свободу. Как, она стреляла в живого человека? Им, внукам, непонятно многое из того, что было,— у них иные нормы морали, иные критерии, «ведь жизнь — святыня!» Налицо результаты великой борьбы: «Социальный вопрос решен. Идея коммунизма оправдала себя. Человечество свободно от рабства, наемного, непосильного труда, от пут материальной зависимости, от борьбы за хлеб насущный». Внуки твердо знают, что жизнь — в борьбе, в вечно мятежном искании. Они — поколение созидателей, но тоже борцы: «Вы достигли. Достигнем и мы. Вы покорили социальные силы. Мы покорим природу!» Внуки гордятся поколением революционеров. Какие это люди! А Ленин? Смотрел ли Ленин на звезды? «Красная бабушка» вспоминает: «Тогда, когда жил Ленин, столько еще дела было на самой земле... Ведь голод был. Народ изнемогал. Война и голод... Голод и война... Страдания, жертвы, кровь, но и отвага, самопожертвование, героизм, великая, непоколебимая вера в победу, в торжество революции, в правильность взятого пути». Этот рассказ-мечта Александры Коллонтай был напечатай в новогоднем номере журнала «Тчворчество» за 1919 под. Он назывался «Скоро!» Шла гражданская война, решался вопрос о дальнейших судьбах человечества, и участники революции, ее рядовые деятели и вожди, знали это — они жили пафосом будущего. Там обещал, приказывал, звал «Левый марш» Владимира Маяковского (1918). Романтика многократного преувеличения шла здесь непосредственно от жизненастроения революционных масс, и Ленин считал вполне естественным, что люди, веками жившие в темноте и нужде, «преувеличивают вдесятеро плоды возможной победы». — Смотрел ли Ленин на звезды? — спрашивают внуки из рассказа Александры Коллонтай, а сейчас идет сотый год со дня появления Ленина на земле. Рассказ показателен для умонастpoeния времен гражданской войны — в представлении людей революции понятия «дети» — «будущее» — «Ленин» были звеньями одной цепи. Таким образом, тема «Ленин и дети» в те бурные годы возникла совершенно естественно, органически. Ленин открыл возможности иной жизни, лучшей во всех отношениях, и дети станут счастливее отцов, добывающих для них будущее. Им проложен путь лучистый. ("Юношам") Эти строки написаны в 1917 году Ильей Садофьевым, за плечами которого были раннее батрачество, с тринадцати лет — служба в чайной, работа на петербургских заводах и фабриках, революционная деятельность, тюрьма «Кресты» и ссылку в Якутию. Все увидел, все узнал, кроме детства. Потому, и писал о детях много, радостно, с надеждой. Народная традиция — жить ради детей и в детях — оказалась многократно усиленной благодаря перспективам революции. Им, как родина, цветущим, писал И. Садофьев. Вот откуда идет традиция советской детской литературы, ярче всего выразившаяся в творчестве A. Гайдара, изображать единство идеалов отцов и детей. В трудное и трагическое время революции поэты немало написали о детях. Что было характерно для них? Во-первых, уверенность в том, что всё преодолимо, если отцы и дети идут одним путем: Ничего, пробьемся, выйдем ("Бодрое утро" «Пробьемся», а не «дождемся» — замечательная примета нового в решении темы детства. Во-вторых, готовность отцов всем пожертвовать ради будущего детей: Мало всего у нас, мало, ("Детям Поволжья"
Художник Ю. Лаврухин. Л. Радищев. «Новый год» Е. Драбкина вспоминает, как а день Первого мая 1919 года Ленин посадил тоненькую липку у кремлевской стены — «Окруженная со всех сторон врагами, Советская республика решила высадить молодые деревья» — а затем поднялся на трибуну и сказал: «До сих пор, как о сказке, говорили о том, что увидят дети наши, но теперь, товарищи, вы ясно видите, что заложенное нами здание социалистического общества — не утопия. Еще усерднее будут строить это здание наши дети». Он посмотрел на детей и, немного помедлив, сказал: «Мы не увидим этого будущего, как не увидим расцвета деревьев, которые сегодня посажены; но это время увидят наши дети, его увидят те, кто переживает сегодня пору юности...» (Е. Драбкина, «Черные сухари»). Дети — надежда революции — вот один из ведущих идейных принципов советской литературы первых лет новой эпохи, и возник он как естественное выражении идей Ленина. В очерке «Три лика» (1919) Николай Полетаев, пролетарский поэт, автор известного стихотворения «Портретов Ленина не видно» (1923), рассказывал о праздновании первой годовщины Октябрьской революции 7 ноября 1918 года: «Помню, у Арбатской площади сильно меня поразил автомобиль один. Сидели на нем детишки. Худенькие бледные личики их сияли неподдельным восторгом, а одежа рваная была у них и обувь плохая. На этом автомобиле было знамя. «Да здравствуют дети пролетариата!» — вещали серебряные слова на нем. Я поглядел на надпись эту, и на худенькие бледные личики, и на обувь, и на одежу рваную, и я заплакал, как малый ребенок, от жалости и от надежды великой, что скоро, может быть, очень скоро, не будут дети так плохо одеты и так голодны, как сейчас. Три часа стоял я потом на Красной площади, глядя, как рядами стройными бесконечно проходили процессии мимо стены кремлевской. И надежда великая расцветала в душе». Одно из первых произведений советской детской литературы о Ленине — поэма Николая Тихонова «Сами» (1919) — было написано на тему интернационализма. Поэма Тихонова явилась непосредственным откликом на кровавые события 1919 года в Индии, и — это главное — поэма при всей своей романтически условной, орнаментальной форме, мастерски воспроизведя индийский колорит и наивное, простодушное мироотношение мальчика-индийца, очень художественна. Читатель немедленно отметит, что «обожествление» Ленина идет не от автора, а от религиозного мальчика из магратского рода, который вообще все окружающее воспринимает мифологически: «Сагиб всеведущ, как Вишну», «злой дух кричал в телефоне», «огненнная сагибов телега». Поэтому и появление Ленина как «большого Сагиба перед небом» поэтически обосновано и подготовлено. Сами, слуга надменного Сагиба-англичaнина, поднимает бунт против своего господина, узнав, что не так уж тот всесилен, что есть на севере «за снегами» Ленни: Он дает голодным корочку хлеба. Ленин помогает Сами одержать победу над колонизатором, но еще более значимо (в поэме второе рождение человека в Сами. Мальчик молится далекому Ленни, и Ленин слышит его. И тогда Сами встает с колен — это символично — «легко и проворно»: Будто снова он родился в Амритсаре — Интересно, что в 1926 году Н. Тихонов написал стихотворение «Индийский сон», в котором показал Сами в роли активного участника рабочего движения. Поэма «Сами» явилась, таким образом, одним из первых художественно завершенных произведений о Ленине, «подлинным волшебством» (Владимир Луговской). Художественный принцип — изображение Ленина в представлении детей — оказался плодотворным. Через несколько лет, уже после смерти В. И. Ленина, появятся две поэмы, как бы варьирующие «Сами»,— «Баллада о Ленине и Ли Чане» А. Исбаха (1924) и «Ленин и Али» Е. Чаренца (1925). ...В рассказе Петра Замойского «Письмо Ильичу» бьется с нуждой подросток Прошка, по-взрослому рассудительный, наблюдательный, серьезный. Отец и мать больны, ребятишки хлеба хотят. Прошка теперь хозяин, ему за всю семью отвечать. Пришла революция, сменилась власть, а нужда не отступила, «так и щиплет, так и сосет». Одно утешение — сходить в Совет, со Степаном поговорить. Что «богачи — худое, бедняки — хорошее» — это Прошка и сам знает, а вот про Ленина ему Степан рассказал. И когда стало совсем невмоготу, ночью отчаянно решился писать письмо «дяденьке Ленину»... Главное в рассказе Замoйcкого — письмо Прошки. Пусть оно сразу же заставляет вспомнить его предшественника — чеховского Ваньку Жукова. Так же наивен, простосердечен и непосредствен Прошка, Парфена Дудкина сын, из села Соболевка Чембарскского уезда Пензенской губернии. И пишет он такую же недетски тяжкую правду: «А тятька наш, Парфеном его зовут,— может и слышал,— с грыжей все возится. Да он у нас какой-то вялый и всю жизнь согнувшись ходит». «У мамки руки нарвали, работать не может, побираться прогоняет. Землю дали, а она без надобности, потому что мерин сдох». «Тяжело мне, дяденька, вот как тяжело!» Ленин — единственная надежда Прошки, ему он верит и пишет как доброму знакомому. «Еще я тебе пишу вот что: я тебя часто в Совете у нас на картине вижу. Ты лысый, а бородка у тебя небольшая, а один глаз у тебя прижмуренный».
Художник Ю. Лаврухин. Л. Радищев «На всю жизнь» Не жалость, не смех сквозь слезы вызывает простодушный Прошка — времена Ваньки Жукова прошли, не хлеба и помощи просит Парфенов сын, а справедливости — чтобы приехал дяденька Ленин в деревню («Если, в случае, тебя отпустят или сам отпросишься, то выбери время как-нибудь там весной и приезжай к нам в деревню»). Заранее заботится парнишка, чтоб дяденька зимой не ездил, обморозиться можно, и самовар возьмет он для гостя у шабров и на лошади отвезет на станцию — «я после кому-нибудь отработаю за лошадь». Делится Прошка «на ухо» и своей единственной мечтой: «Вырасту большой, впишуть в партию, буду драться с нуждой». Он был уверен, что Ленин ответит, ведь он в письме всю душу выложил. И Ленин ответил. Замойский закончил рассказ свой сухо, информационно — в Совет приходит бумага за подписью Ленина о помощи семье крестьянина Парфена Дудкина и всем беднякам. Этим он избежал дурной, наметившейся еще в 20-е годы тенденции изображать радость и ликование после полученной от Ленина помощи. Нет, у Замойского Ленин — не добрый дедушка и не великодушный волшебник с подарками. Все строго, сурово, правдиво. Тем достовернее выступает образ «самого человечного человека». Дальновидные писатели уже тогда понимали, что рисовать «даяния» Ленина детям и детей, пассивно ожидающих от него «чуда» большого или малого,— это не решение проблемы «Ленин и дети». 7 февраля 1922 года А. Неверов в письме М. Волкову протестует против одностороннего, только «праздничного» изображении Ленина: «Скажите, что переживает Ленин? Одну ли радость? Нет! Как бы Вы изобразили Ленина? В каких цветах? В фиалках? Ложь! На голове его терновый венец. Кто из поэтов, воспевающих «планетного» Ленина, сказал об этом? Никто». По отношению к детской литературе это означало, что, решая тему «Ленин и дети», необходимо было показать активное отношение или деяние самих детей, только при этом условия могла получиться проповедь действенного гуманизма. Александр Неверов попытался применить свои принципы изображения Ленина к детской литературе и написал рассказ «Ленин» (1923) Здесь образ Ленина дан как бы в двойном восприятии: мужиков, которые на улице про Ленина рассказывают, и Софрона, «мальчишки бедного», который их разговор слушает. Ленин — «самый главный большевик, очень за бедных старается. Я, говорит, не хочу, чтобы богатые с бедными были. Пускай, говорит, все без нужды живут. А то неправильно выходит: бедные работают, богатые даром хлеб едят. Бедные живут в плохих домах, богатые — в хороших. Так нельзя!» За это богатые не любят Ленинa, хотят, чтобы он скорее умер. И вот увидел Софрон ночью во сне: пришел будто в деревню Ленин и говорит: «Ребята, богатые хотят, чтобы я умер скорее. Кто будет за бедных заступаться, если я умру?». Напугались ребята, молчат. А Софрон, мальчишка бедный, рассердился на товарищей и крикнул во сне: — Я заступлюсь! Проснулся отец, спрашивает: — Ты что кричишь? Софрон улыбается. — ЛЕНИНА я видел во сне...» Маленький рассказ А. Неверова, быть может, в известной степени и декларативен, но вот мы читаем яркий, художественно многоцветный, с полно разработанными характеристиками рассказ М. Шолохова «Нахаленок» (1925) и находим в нем тот же в сущности подход. После разговоров с отцом видит во сне Мишка Ленина: «Вдруг откуда ни возьмись шасть ему навстречу высоченный человек в красной рубахе»: «Без тебя у меня — неуправка! Должен ты ко мне в войско вступить — и шабаш!» А в конце рассказа, совершивший свой первый подвиг, теряя сознание, он вновь видит, как проходит «лобастый человек с протянутой рукой, и рука указывает прямо на него, на Мишку». Теперь он не робеет, не трясется от страха — он обращается к Ленину по праву выполненного долга: «Товарищ Ленин!..— вскрикнул Мишка глохнущим голоском, силясь, приподнял голову — и улыбнулся, протягивая вперед руки». Многие из художников, кто «открывал» Ленина, стремясь создать его образ, остaнaвливались в восхищении перед одной чертой облика — героизмом. Не это ли — героизм человечности и деяния, отличает его как вождя нового типа? Героизм, лишенный внешнего блеска, «героизм человека, который отказался от всех радостей мира ради тяжелой работы для счастья людей» (Горький). Да, это героизм не внешний,— размышляет Сергей Есенин, пытаясь лирически проникнуть в тайну личности вождя: «Он не садился на коня и не летел навстречу буре», «сплеча голов он не рубил»... Героическая человечность Ленина особенно понятна, когда видишь, как легко встают рядом, казалось бы, далекие понятия «Ленин» и «дети»:. Для нас условен стал герой, (С. Есенин «Ленин») У Стефана Цвейга есть известный цикл рассказов, в котором он изобразил такие мгновения, когда человек переживал возвышеннейшие взлеты творческого духа,— «Звездные часы человечества» назвал их писатель. Жизнь Ленина преисполнена такими «звездными часами» — непрестанным героическим служением человечеству. Об одном из таких «звездных часов» Ленин рассказал Горький: «Он слишком мало обращал внимания на себя для того, чтобы говорить о себе с другими, он, как никто, умел молчать о тайных бурях в своей душе. Но однажды, в Горках, лаская чьих-то детей, он оказал: — Вот эти будут жить уже лучше нас; многое из того, чем жили мы, они не испытают. Их жизнь будет менее жестокой. И, глядя вдаль, на холмы, где крепко осела деревня, он добавил раздумчиво: — А все-таки я не завидую им. Нашему поколению удалось выполнить работу, изумительную то своей исторической значимости. Вынужденная условиями жестокость нашей жизни будет понята и оправдана. Все будет понято, все! Детей он ласкал осторожно, какими-то особенно легкими и бережными прикосновениями». Так Ленин смотрел на звезды. Вячеслав ХАРЧЕВ Журнал «Детская литература» № 1 за 1970 год, страницы 11 — 16
Художник Ю. Лаврухин. Л. Радищев «Щедрое солнце июля» | |
| Просмотров: 880 | | |
| Всего комментариев: 0 | |