С. Маршак

ЛЕДЯНОЙ ОСТРОВ

...На севере северной нашей земли,
За мшистою тундрой Сибири,
От самых далеких селений вдали
Есть остров, неведомый в мире.

Тяжелые льдины грохочут кругом,
И слышится рокот прибоя.
Затерян на острове маленький дом.
Живут в этом домике двое.

В полярную стужу и в бурю они
Ведут, чередуясь, работу
Да книжки читают. А в ясные дни
Выходят с ружьем на охоту.

Добыча их — птица, тюлень иногда,
Порою медведь-северянин.
Но вот на зимовке случилась беда:
Один из полярников ранен.

Ружье ль сплоховало, патрон ли подвел —
Кто знает? В глубоком сугробе
Его полумертвым товарищ нашел
В тяжелом бреду и в ознобе.

Над ним просидел он всю ночь напролет,
Гоня неотвязную дрему,
Повязки менял да прикладывал лед,
Но легче не стало больному.

...Очнувшись, услышал больной наяву:
Ключом телеграфным стуча,
Товарищ его вызывает Москву
И требует срочно врача.

«Та-та! Та-та-та! Та-та-та! Та-та-та!» —
Радист отбивает тревожно:
— Раненье серьезно. Грозит слепота.
Посадка на лед невозможна...

* * *

—    Серьезное дело я вам поручу! —
Начальник сказал молодому врачу. —
Взгляните на карту с маршрутом.
Сюда предстоит совершить вам полет
В летающей лодке, откуда на лед
Вы прыгнуть должны с парашютом.

—    К полету готов! — отвечал капитан,
Потом оглядел деловито
Синевший на карте пред ним океан,
Где надпись была: «Ледовитый».

* * *

Над тундрой сибирской гудит самолет.
Грозят ему вьюги и ветры.
Пять тысяч. Шесть тысяч. Шесть тысяч пятьсот
Легло позади километров.

И вот за спиною осталась Сибирь
В мохнатой овчине тумана.
Открылась пустынная, бледная ширь —
Белесая муть океана.

Под солнцем багровым летит самолет,
Над бледно-зеленой страною.
Ложится он набок — и вздыбленный лед
Встает на мгновенье стеною.

Не видно нигде ни полоски земли.
Равнина мертва, нелюдима.
И вдруг померещилось где-то вдали
Ползущее облачко дыма.

На льду среди трещин и мелких озер
Блеснул в отдаленьи сигнальный костер...

Кружит самолет над водою и льдом.
Изрезанным тысячей речек.
Уж виден в тумане игрушечный дом
И рядом на льду человечек.

Как он одинок, как беспомощно мал
В пустыне холодной и белой.
Но Родину-мать он на помощь позвал —
И помощь к нему прилетела.

Крылатая лодка кружит над водой,
Десант она сбросить готова.
А этот десант—капитан молодой,
Летящий к постели больного.

Приказа последнего ждет капитан,
И вот наступила минута:
Он прыгнул с крыла в ледяной океан
И дернул кольцо парашюта...

* * *

В любую погоду с утра до утра
Повсюду — в горах, на равнинах —
К постели больного спешат доктора
В телегах, в санях, на машинах.

Но в мире таких не бывало чудес,
Чтоб доктор на землю спускался с небес.
Верней, не на землю, а в воду —
В такую дурную погоду...

Он дернул кольцо и над морем повис,
Под белым шатром парашюта,
Но камнем тяжелым стремительно вниз
Его понесло почему-то.

Мгновеньем в опасности люди живут, —
Оно не воротится снова...
Он понял, что прорван его парашют,
И дернул кольцо запасного.

Беду отвратил он движеньем одним.
Серебряный купол раскрылся над ним,
И снова могучая сила
Его на лету подхватила.

И, плавно спускаясь с холодных высот,
Услышал он вновь, как гудит самолет,
Плывущий по бледному своду.

Услышал, как лает на острове пес...
Но тут его ветер куда-то отнес —
Он сел не на остров, а в воду.

Помог парашют человеку в беде,
Но стал его недругом лютым.
И долго, барахтаясь в талой воде,
Боролся пловец с парашютом.

Его парашют, словно парус, тянул.
Он вымок насквозь — до рубашки,
Но все же он встал и с трудом отстегнул
Застывшими пальцами пряжки.

Он вышел на лед,— утомленный борьбой,
Воды наглотавшись студеной,
И свой парашют потащил за собой...
Нельзя же оставить — казенный!

* * *

Никто б не узнал офицера, врача
В продрогшем насквозь человеке.
Он шел, за собой парашют волоча,
И наземь текли с него реки.

Вошел и сказал он: — А где же больной?
Нельзя нам минуты терять ни одной!

Сменил он одежду, умылся, согрел
Над печкой озябшие руки.
Потом он больного, раздев, осмотрел
По правилам строгой науки.

В дорожном мешке инструменты нашел,
А вечером вместе с радистом
Он вымыл и выскоблил стены и пол,
Чтоб все было свежим и чистым.

И только тогда принялись за еду
И час провели в разговоре
Усталые люди — в избушке на льду
Среди необъятного моря...

* * *

А утром, когда за вспотевшим окном
На солнце капель зазвенела,
Приехавший гость, освежившийся сном.
Оделся и взялся за дело.

Не зря он вчера парашют приволок:
Теперь — после стирки и сушки —
Он шелком блестящим покрыл потолок
И голые стены избушки.

Блестят серебром инструменты и таз.
Больному хирург оперирует глаз.
Бежит за мгновеньем мгновенье...
И в эти мгновенья бегущие спас
Товарищ товарищу зренье.

Придет катерок через восемь недель,
Доставит врача к самолету.
А раненый раньше покинет постель
И выйдет опять на работу.

На море и небо он будет смотреть,
На все, что нам дорого в мире...
Для этого стоило в бурю лететь
На край отдаленный Сибири.

Для этого стоило прыгать с высот
В седой океан, на изрезанный лед,
Куда не пройти пешеходу,
Куда не доплыть пароходу,
Где лодки своей не причалит рыбак,
Не ждет самолетов посадочный знак,
Где даже упряжке полярных собак
В такую погоду
Нет ходу!