(Рассказ Героя Советского Союза лётчика М. Водопьянова.)

I.

Самолёт летит над ледяной пустыней. Я веду его на север. Партия и правительство поручили нам доставить на полюс научную советскую экспедицию. На северный полюс, где ещё никогда не зимовал ни один человек! Мы постепенно набираем высоту. Дует ровный встречный ветер. Самолёт идёт спокойно: его не качает. А качки мы опасались больше всего — машина перегружена людьми, запасами, приборами, и при сильной качке у самолёта могут отвалиться крылья.

Моторы работают ровно. Ярко сияет солнце. Впереди показались какие-то бурые пятна.

Мой товарищ взял бинокль, наклонился ко мне и крикнул:

— Туман!

«Не страшно, - подумал я,— сегодня мы всё равно пробьёмся к полюсу».

Пелена тумана поднималась всё выше и выше. Вскоре мы попали в облака.

Нам не хотелось отступать. Мы решили лететь до последней возможности. Если уж верхние и нижние облака сомкнутся и начнётся обледенение,— тогда только мы повернём назад.

Вскоре облака начали редеть. Яркое солнце слепило глаза. Его лучи весело искрились на блестящей оранжевой обшивке нашего корабля. Четыре красавца-мотора пели свою ровную победную песню.

II.

Внизу под нами расстилалась однообразная ледяная пустыня. Её кое-где рассекали разводья, похожие на узенькие речушки. Они тянулись на сотни километров и, казалось, не имели ни начала, ни конца.

— Через двадцать минут будем на полюсе! — сообщил мне штурман. ¹

В ответ я киваю ему головой, а сам смотрю вниз. Хоть бы увидеть окошко в облаках!

Эти последние двадцать минут тянулись особенно долго.

Все люди в самолёте с нетерпением ждали, когда же наконец они услышат короткое слово: «Полюс!»

И вот штурман снова вышел из своей рубки и спокойным, глухим голосом сказал:

— Под нами полюс!

Полюс! Долгие века стремилось сюда человечество. Люди, жертвуя жизнью, пробивали путь к вершине мира. И вот я, когда-то — забитый деревенский парень, а ныне —- лётчик, воспитанный большевистской партией, нахожусь над самым полюсом! Мог ли я об этом когда-либо мечтать?

В один миг по самолёту пронеслась весть, что мы достигли полюса. Обернувшись назад, я увидел счастливые лица своих товарищей.

Ко мне подошёл радист:

— Товарищ командир, тебе радиограмма.

Я развернул её. Радиограмма была из Москвы:

«Папа, экзамен сдала на «отлично». Перешла в четвёртый класс. Вова тоже выдержал на «хорошо». Вера».

Улетая из Москвы, я заключил с дочкой договор. Она обязалась учиться на «отлично», а я—на «отлично» долететь до полюса. И вот она рапортует мне, а я ещё не могу ответить тем же. Ведь мы только над полюсом, а удастся ли ещё сесть?..

III.

Солнце скрылось. Мы опять в сплошном «молоке» тумана. Все прильнули к окнам,— каждый хотел поскорее увидеть, как выглядит полюс.

Я попросил второго пилота ² смотреть вниз и, если облака окажутся до самого льда, предупредить меня, чтобы я не врезался в ледяные торосы. А сам следил за приборами.

1000 метров — ничего не видно; 900 метров — ничего не видно; 800... 700... Сквозь облака на мгновение мелькнул лёд, и опять всё скрылось.

600 метров... и мы выскочили из облаков.

Насколько хватал глаз, тянулись бесконечные яркобелые ледовые поля с голубыми прожилками разводьев.

«Кто окажется прав? — подумал я.— Те, кто доказывали, что на полюсе сесть нельзя, или мы?»

Делаю круг, выбираю подходящую льдину. Самолёт продолжает снижаться.

— Михаил Васильевич! Я вижу ровную льдину! — закричал во весь голос один из товарищей.

— На мою льдину садись. Вот она! — закричал другой.

— Нет, моя ровнее!

Вот тебе и раз. У каждого на полюсе оказалась собственная льдина. Ну, а я чем хуже других? Стал и я искать «свою» ледяную площадку.

И вот я заметил большую продолговатую льдину.

Думаю: «Мы шли со встречным ветром — значит, ветер должен дуть вдоль неё. Сесть можно будет».

IV.

Льдина тянулась километров на десять. Посередине её оказалась ровная и чистая площадка. Видно было, что лёд был толстый, многолетний.

Развернувшись ещё раз, я снова прошёл над льдиной. Штурман открыл нижний люк своей рубки и приготовился по моему сигналу сбросить дымовую ракету. Горит она всего полторы минуты. За это время мне нужно сделать круг, по дыму узнать направление ветра и пойти на посадку.

Вот кончилась ледяная гряда. Впереди — ровная площадка. По белому снегу навстречу мне стелется чёрный дым. Я убираю моторы, планирую и подвожу самолёт на посадку... Машина опускает хвост, секунды две идёт на высоте одного метра. Самолёт всё теряет скорость, снижается... Вот он мягко коснулся ещё никем не тронутого снега и покатился вперёд.

Пробежав 240 метров, самолёт остановился.

Мы на полюсе!

Это было 21 мая 1937 года, в 11 часов 35 минут.

Среди ледовых просторов далеко разнеслось громкое «ура» в честь товарища Сталина.

¹ Шту́рман (в авиации) — специалист по вождению самолётов.

² Пило́т — лётчик.

Вопросы и задание.

1. Какое задание получили лётчики?
2. Какие трудности преодолевали они в пути?
3. Объясните выражения: ледяная пустыня, вершина мира, молоко тумана, ледяные торосы, разводья, дымовая ракета.