Дело происходило в окрестностях Эльбруса, в ущелье горной реки. К развалинам старинной башни вели две дороги, из которых одна, более короткая— тропинка; по ней я и отправился с проводником Ахмедом.

Мы с Ахмедом очутились на открытой площадке, откуда началась узкая тропа, по которой мне нужно было проехать.

Я должен был ехать один. Ахмед возвращался к моим товарищам.

— Одна дорога,— сказал он мне на прощанье,— поворотов не будет. Надо ехать тихо, шагом, осторожно... хорошо будет.

Я привязал повод вьючной лошади к своему седлу, простился с Ахмедом и вступил на тропу. Сердце моё сильно забилось, по телу пробежала дрожь, и я пожалел, что поехал. Но повернуть было уже невозможно. Я мог только, и то с большой осторожностью, повернуть назад голову. Ахмед как будто ждал моего взгляда. Он улыбнулся мне, кивнул головой и ускакал.

Я остался один над пропастью в 600 метров глубиной. Справа у меня была отвесная стена, о которую поминутно тёрлось моё правое колено, и слева, казалось мне, провалилась бездонная пропасть.

— Может быть,— думал я,— лучше не смотреть вниз, а повернуть лицо к стене и закрыть глаза. Нет, это не годится. Лучше постараться свыкнуться с глубиной, не думать об опасности. А кроме того, ведь ездили же люди по этой тропинке до меня, поедут и после, и, может быть, даже сейчас кто-нибудь едет следом... Навстречу мне, я знаю, никто не попадётся. По закону горцев, по таким тропинкам можно ездить только в одну сторону. Тот, кто не исполнит этого закона — поедет по этой тропинке навстречу,— должен погибнуть: разъехаться невозможно. И тот, чья правая нога висит над пропастью, должен броситься вниз.

Лошади шли, не ускоряя и не замедляя шага. Улучив удобную минуту, я взглянул вдаль. Стена делала поворот, и за поворотом терялось продолжение тропинки. Но что это такое? Правый вьюк прикасался к стене и тёрся об неё...

Значит, дорога стала ещё уже...

Левая моя нога висела над пропастью, а правая была на несколько сантиметров от стены. Вьюк чиркнул о скалу... Я осторожно переношу свою правую ногу на левую сторону, сажусь боком на седле, лицом к пропасти. В пяти шагах впереди виден поворот вправо, за этим поворотом тропа исчезает, но дальше я вижу широкую площадку.

«Значит, конец близок»,— мелькнуло в голове.

Должно быть, это место, где я сейчас, и есть самое опасное, но ведь оно скоро кончится — пять шагов, это пустяки... Но вот остаётся четыре, три, два... Глаза мои устремляются за поворотом — и вместо тропинки я вижу пропасть. Карниз обрывается...

Я повернул голову назад и увидел огромные чёрные глаза, широко раскрытые и полные ужаса,— и эти глаза смотрели на меня, как бы ожидая спасения. Шея, голова, с раздутыми ноздрями и полураскрытым ртом, были вытянуты вперёд. Лошадь поскользнулась и теперь едва держалась на краю тропинки. Казалось, довольно малейшего движения, одного дуновения ветра, чтобы и я и обе мои лошади покатились в пропасть. Надо быстро что-то сделать, а что?

Прежде всего необходимо освободить повод вьючной лошади, привязанной к моему седлу. Но как развязать? Невозможно: узел слишком затянут. Перерезать? Нет, это рискованно: быстро освобождённая лошадь сможет свалиться в пропасть и погубить нас всех. Надо освободить постепенно. Я потянул свою лошадь за повод, она сделала шаг назад, узел ослабел, и я обрезал повод. Моя верховая лошадь стояла неподвижно. В двух шагах от неё тропинка кончалась совсем, и широкая площадка находилась за пропастью.

Умное животное, казалось, понимало всю важность предстоящего решительного шага. Повернув ко мне голову, она взглядом как бы спрашивала меня: «Пора ли?» Я слегка погладил её по шее вместо ответа. Взмахнув головой, как бы пробуя, не мешают ли ей поводья, она вытянула шею, сделала оставшиеся ей два шага и поставила передние ноги на краю обрыва.

Наступила ужасная минута.

Лошадь тихо и осторожно пододвинула задние ноги и встала всеми четырьмя почти в одну точку. Но эту точку она занимала одно мгновенье. Крепко опершись задними ногами о край обрыва, она вдруг вытянулась, как струна, мелькнула над бездной и мягко опустилась на площадку.

Я мигом соскочил на землю, отвёл лошадь в сторону, так как другая уже стояла наготове сделать такой же полёт-прыжок и ей нужно было дать место. Ещё минута — и мы все были на площадке.

Задание.

Опишите самую страшную минуту в поездке по горным тропинкам.