I. Детские годы.

Отец Суворова Василий Иванович был небогатый помещик. Лето он с семьёй проводил в деревне. Для Александра здесь было приволье: лес, луг, река. Незаметно проходил день. Ложились рано. Однажды после ужина Александр по лестнице поднялся в свою комнату, лёг в постель.

Когда в доме затихло, он встал, взял огарок толстой восковой свечи, зажёг его, потом из-под подушки достал книгу и стал читать. Это была любимая книга Александра про древнего полководца Ганнибала. С восторгом он читал, как Ганнибал с большим войском перешёл через Альпийские горы и напал на римлян. Всю ночь читал Александр.

Настало утро. Послышался рожок пастуха. Заскрипели двери. Дом пробуждался. Александр оторвался от книги, погасил свечу, быстро оделся и вышел во двор.

В избе, где жили дворовые, топилась печь. Стряпка пекла оладьи.

— Анисья, дай оладышек!

— Бери прямо со сковороды,— ответила она.

Оладышки обжигали пальцы.

Александр разрывал их на части и жевал. Потом побежал к конюшне и вывел своего любимого жеребчика, которого называл Шермак, вскочил на него и понёсся вихрем со двора.

— Александр! Куда?.. Не кормя коня? — крикнул отец, выходя на крыльцо, но мальчик не слышал.

Жеребчик нёсся через деревню, разогнал гусей, пересёк поле и спустился к реке. Река была глубокая. Седок понукал коня; наконец, конь поплыл на другой берег. Солнце было уже высоко, когда Александр возвратился домой.

Во дворе стояла тройка чужих лошадей, ела овёс. Дворовые, одетые в праздничные кафтаны, суетились. На крыльце сына поджидала мать.

— Матушка, кто это у нас? — спросил Александр.

— К нам приехал Ганнибал... он уже генерал,— ответила она.

— Ганнибал?.. Что ты сказала, матушка?., верно, смеёшься надо мной. Какой он из себя?

— Чёрный, губы алые, зубы белые... самый настоящий негр. Идём одеваться.

Мать привела сына в комнату и нарядила его в башмаки с пряжками, белые панталоны, зелёный кафтанчик с золотыми пуговицами.

Александр был как во сне. Он любил сказки, а разве не сказка, что приехал полководец Ганнибал.

— Матушка, слышь ты, Ганнибал-то ведь давно умер, чуть не две тысячи лет тому назад.

— Сказки,— ответила мать,— идём, увидишь живого своими глазами, да веди себя учтиво.

Мать и сын вошли в комнату. За столом сидел важный старик с трубкой в зубах. На голове был напудренный парик по моде того времени. Отец обратился к гостю:

— А вот, отец и благодетель мой, изволь взглянуть на моего недоросля ¹.

Александр не двигался с места. Лицо его выражало удивление.

— Подойди, будь вежлив,— шептала мать.

— Вы, сударь, Ганнибал? — наконец, спросил он.

— Не гневайся, Василий Иванович, на сына,— сказал гость,— не то что дети, но и взрослые видом моим бывали смущены. Что делать, если я чёрен? Сынок знает полководца Ганнибала, а про меня не слыхал.

— А почему, сударь, вы Ганнибалом прозываетесь?

— Быть мне Ганнибалом — воля царя Петра, моего воспитателя. Он так назвал меня в ожидании, что я совершу военные подвиги. Царь посылал меня за границу учиться, определил на службу в полк, и теперь я награждён чином генерала.

— Александр мой только военными делами и бредит,— заявил отец.

— Откуда же ты знаешь про войны Ганнибала? — спросил гость Александра.

— Я всю ночь читал книгу про Ганнибала, его мужество и храбрость.

— Так ты хочешь быть Ганнибалом?

Мальчик ответил:

— С вами, сударь, их уже два... Нет, я не хочу быть третьим Ганнибалом.

— Ты хочешь быть первым? Для этого надо много знать, много учиться.

— Испытайте, сударь, что я знаю.

Гость проэкзаменовал Александра и остался доволен его ответами. Мальчик считал очень быстро, знал немного по-французски и по-немецки, хорошо читал и без запинки отвечал на все вопросы Ганнибала из книжки о постройке крепостей. Память у Александра была отличная. Ганнибал поцеловал Александра и спросил:

— Так ты хочешь быть солдатом?

— Да,— ответил Александр.

Тут же написали прошение на имя императрицы Елизаветы Петровны «Об определении недоросля Александра Суворова солдатом в Семёновский полк».

Через несколько времени после отъезда генерала пришло извещение, что Александр Суворов зачислен солдатом в Семёновский полк без жалованья; для обучения его отпустили домой на два года.

Отец дал обязательство, что будет учить его за свой счёт арифметике, геометрии, иностранным языкам и началам военноинженерного искусства.

II. Полковая школа.

В октябре Суворовы всей семьёй отправились в Москву.

Они ехали несколько дней. При въезде в Москву они нагнали свой деревенский обоз, отправленный заранее. С обозом привели Шермака. Александр вскочил на своего любимого коня и поскакал по городу. Он проехал мимо Кремля, направился к Покровским воротам и дальше к Семёновской заставе. На площади шло ученье солдат. Покрикивали командиры. Солдаты маршировали, показывали ружейные приёмы. Александр направил Шермака к полковой избе, привязал коня и вошёл.

Его впустили в кабинет командира полка.

Прямо от входа за большим столом сидел премьер-майор ² Соковнин. Его окружали молодые офицеры.

— Здорово, богатырь! — молвил Соковнин.— Это отец тебя в полк послал?

— Нет! Я сам, господин премьер-майор.

— Давно ли в Москву возвратились?

— Сегодня утром.

— Вот как! И ты прямо в полк явился? Достойно похвалы! Чего же ты хочешь?

— Нести службу её величества, господин премьер-майор.

— Так тебе же надо сначала учиться. Если хочешь, я велю тебя зачислить в полковую школу...

Соковнин позвал писаря и приказал ему:

— Вели записать солдата Суворова в полковую школу... Да, погоди-ка! Ганнибал Абрам Петрович сказал мне, что ты горазд в науках. Уж не записать ли тебя прямо в инженерный класс?

— Нет, господин премьер-майор, сначала в солдатский класс.

— Проводи малого в школу! — приказал Соковнин писарю. Школа помещалась на полковом дворе в новой просторной двухэтажной избе.

Писарь ввёл Александра в солдатский класс. Шёл урок арифметики. За столом на скамьях сидели ученики — тут были и мальчики в вольном платье, и взрослые солдаты. Ученики писали грифелями на грифельных досках.

Меж столов расхаживал учитель в зелёном мундире. Так началась военная служба Александра Суворова.

Суворов усердно учился и в то же время много читал.

Вскоре полк перевели в Петербург. Александр покинул отцовский дом. В полку он жил в казарме, ел солдатскую пищу, стоял на часах, исполнял хозяйственные поручения. Домой писал кратко:

«Здоров. Учусь. Служу. Суворов».

Он был произведён в капралы ³. Тогда ему шёл восемнадцатый год.

Соковнин оценил в молодом Суворове его знание службы, успехи в науках и взял его к себе ординарцем ⁴ — это было началом офицерской службы Суворова.

III. На службе.

Семёновский полк наполовину состоял из дворянских недорослей. Они больше занимались карточной игрой, унижались перед начальством и грубо обращались с солдатами. Солдаты были из крепостных крестьян. Суворов, наоборот, был прост в обращении, заботился о солдатах, рассказывал им о подвигах Ганнибала, других древних полководцев, а солдаты платили ему своими сказками, песнями, прибаутками.

Суворов знал, что героями становились не те полководцы, которые мечтали о славе, о чинах, а те, которые вместе с народом крепко стояли за свою родину.

Суворову было 25 лет, когда он получил первый офицерский чин. Когда Суворова назначили командиром Суздальского полка, солдаты с радостью ожидали нового полковника и много рассказывали о нём друг другу, сидя у костра.

— Солдат должен дело знать не хуже офицера, так требует Суворов,— говорил старик-капрал.— Понял? — обратился он к молодому.

— Понять можно, дедушка! Да знать-то это нам откуда? Из деревни мы, мужики.

— Ну, хлопчик, если ты ему скажешь: «Не могу знать» — плохо тебе будет.

— Да как же я ему скажу, если и подлинно чего не знаю?

— А уж вывёртывайся, как знаешь.

— Ну, спроси меня чего-нибудь.

— Хорошо! Отвечай мне, будто я сам Суворов.

— Ладно!

— Что «ладно»? Вишь, развалился’ Раз я — Суворов, встряхнись, стань стрелкой, гляди весело! Во-во, так. Не пальцами шевели, а мозгами... Гусёк! (Так звали молодого солдата.)

— Есть такой.

— Где вода дорога?

— Когда пить захочется, господин капрал.

Солдаты захохотали.

— Оно хоть и не так, а верно. Вода на пожаре дорога... Гусёк! Где железо дороже золота?

— На войне, дедушка!

— Так. Молодец, чудо-богатырь! Ну-ка ещё, Гусёк! Долга ли дорога до месяца?

Гусёк сдвинул шапку, посмотрел в небо, задумался; капрал повторил вопрос, обращаясь к старому солдату.

— Долга ли дорога до месяца?

— Два суворовских перехода, господин капрал,— ответил солдат.

Гусёк сорвал шапку с головы и ударил о землю: обидно стало, что не ответил.

— Эх, Гусёк, не догадался,— кричали молодые солдаты.— Постарайся, Ваня...

— А ты ещё ему скажи, когда Суворову «не могу знать» можно ответить,— посоветовал один из стариков.

— Бывает, что и так.

— Когда же это, дедушка?

— А вот Суворов спросил однажды солдата: «Что такое ретирада?» А «ретирада», надо вам, хлопцы, знать, означает отступление. Всем известно, что Суворов отступать не любит. На такой вопрос солдат и ответил: «Не могу знать!»

Суворов даже подпрыгнул.

— «Как?»

— «Да так! У нас в полку такого слова нет».

Суворов радостно сказал: «Хороший полк!» Обнял и поцеловал солдата.

— Вот он нас кое-чему и выучил. На ноги поставил,— закончил свой рассказ старый суворовский капрал.