Остров закрывала завеса утреннего густого тумана. Поднявшееся солнце ударило по нему золотыми мечами. Туман быстро рассеялся, растаял. Сначала, как в дымке, затем всё отчётливее и яснее проступила тайга.

Лишь прибрежная полоса земли была пока в руках строителей — на ней расположились они, как на отвоёванном участке, со всеми завезёнными сюда материалами, трубами, механизмами, запасами продовольствия.

За площадкой сразу начинался лес.

Он стоял мощной стеной, словно вышел людям навстречу, чтобы помериться с ними силами и не пустить их дальше. Деревья росли в несколько ярусов. Всех выше были стройные лиственницы и ясень, пониже — берёзы, кедры и ельник. В самом нижнем ярусе разросся кустарник. В целом это была единая, дикая, тесно сплетённая преграда из стволов и ветвей. Тайга угрюмо и насторожённо молчала, как бы выжидая, что станут делать пришельцы дальше.

По льду нескончаемо шли машины с людьми. Царапая лёд гусеницами, ползли огромные тракторы с мощными бульдозерами — стальными острыми плугами. Голоса людей и моторов сливались в одну грозную воинственную музыку штурма.

Первыми на тайгу двинулись двумя колоннами тракторы. Одну из колонн возглавлял Силин, другую — Ремнёв.

— Танки, вперёд! — озорно кричал Силин, блестя чёрными маленькими глазами.

Проскочив береговую площадку, его трактор, не останавливаясь, с ходу ударил острым углом бульдозера в ствол большой лиственницы, стоявшей впереди, словно на страже... Мотор угрожающе взревел, вся машина в напряжении затряслась. Это длилось мгновение, и дерево подалось, накренилось, упало, подломленное под корень. Трактор сделал рывок, смял кустарник, наскочил на следующее дерево, легко срезал и его. За трактором Силина, чуть левее, следовал второй, ещё чуть левее — третий... четвёртый... пятый... Колонна, ведомая Ремнёвым, шла таким же порядком в нескольких метрах влево от первой.

Рычали тракторы, оглушительно трещали, падая, деревья. Будто дымом сражения, лес окутался взметнувшейся в воздух снежной пылью. Тайга встревоженно гудела. Силин с пылающим от азарта и одушевления лицом оглядывался назад и кричал:

— Так её, тайгу!.. Вот... Врёшь, поддашься!.. Не устоишь... Вот так! Круши её, Силин!

Возле весёлого Беридзе топтался нивх^* Никифор; он снова наведался к строителям в гости. Втянув голову в плечи и от этого сделавшись ещё меньше, он испуганно глядел на могучие машины, под напором которых падала громада леса. Олени с храпом рвались из рук нивхов, приехавших вместе с Никифором.

— Товарис,— дёрнул Никифор за рукав главного инженера.— Нельзя так тайга мять. Он злой — будет отомсти. Надо маленько оставляй деревья.

— Оставим маленько, хватит и тебе, и внукам твоим,— рассеянно отвечал Беридзе.

Машины скрылись из виду, но ещё можно было следить за ними по тому, как всё дальше и дальше, будто гигантским ножом, надвое рассекалась тайга.

Силин рвался вперёд. Его громадная, пышущая жаром, похожая на танк, машина вдруг ухнула в какую-то яму. Послышалcя раздирающий звериный рёв. Тракторист наехал на медвежью берлогу; над поверженными деревьями поднялся большой бурый медведь, воздел кверху, как бы грозя своему погубителю, мохнатые лапы и рухнул.

— Скажи, какая беда: гусеницами мишку раздавил! Не попадайся под горячую руку! — воскликнул Силин, наклоняясь всем телом вперёд, как бы грудью своей желая сойтись с выросшей на пути непроходимой чащобой.

Хозяева тайги ещё не понимали, что они должны покориться человеку без сопротивления. На шум из зарослей выбежали целым стадом кабаны — они брели невдалеке, видимо, в поисках корма под снегом. Завидя несущееся на них гремящее чёрное чудовище, они замерли, насторожили уши, злобно захрюкали, задвигали челюстями и вдруг, к удивлению Силина, бросились навстречу.

— Какие герои! — сказал Силин.

В тайге образовалась широкая просека. Поваленные деревья с вывороченными разлатыми корнями хаотически загромождали её.

И не затих ещё рокот ворвавшихся в тайгу тракторов, как просеку заполнили люди и начали расчищать её под строительную площадку. Бригады лесорубов зазвенели топорами и пилами, готовя впрок брёвна для устройства накатной летней дороги и для столбов связи. Над просекой вспорхнула песенка Фантова и Шубина:

Лесорубы, отточите топоры. Раз... два...
Помахайте до вечерней до поры. Раз... два...
А когда придёт вечерняя пора. Раз... два...
Вы пойдите, отдохните до утра. Раз... два...

Плотники и с ними сварщики, подрывники ставили палатки. Полотняный городок рос на глазах.

^* Нивхи — народность, живущая в низовьях Амура и на Сахалине.

Вопросы.

1. С какой целью приехали на остров люди?

2. Какое препятствие стояло перед строителями?

3. Как повели себя перед этим препятствием трактористы?

4. Как отнеслись к штурму тайги её обитатели и местный житель Никифор?

5. Как относился к прорубке просеки Силин?