И. А. ГОНЧАРОВ  (1812 —1891)

К середине XIX в. под влиянием реалистической школы Пушкина и Гоголя выросло и сформировалось новое замечательное поколение русских писателей. Гениальный критик Белинский уже в 40-х годах отметил появление целой группы талантливых молодых авторов: Тургенева. Островского, Некрасова, Герцена, Достоевского, Григоровича, Огарёва и др.

В ряду этих многообещающих писателей стоял и Гончаров, будущий автор «Обломова», первый роман которого «Обыкновенная история» вызвал высокую оценку Белинского.

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО И. А. ГОНЧАРОВА

Детство и юность

Иван Александрович Гончаров родился 6 июня 1812 г. в Симбирске (ныне Ульяновск). Симбирск был в то время маленьким губернским городком, быт которого носил ещё прочный отпечаток патриархальной старины. Сонные улицы города с их дворянскими и купеческими особняками, густая тень симбирских садов, широкое раздолье волжских вод, открывавшееся с высокого обрывистого берега Волги.— вот картины, окружавшие в детстве будущего бытописателя провинциальной патриархальной России.

Быт семьи Гончаровых носил двойственный — полукупеческий, полудворянский — характер. Гончаровы вели торговлю хлебом. Между тем дед писателя, дослужившийся из полковых писарей до чина капитана, получил дворянское звание и внёс в исконный купеческий уклад своей семьи отпечаток другой культуры. Поэтому дом Гончаровых с его барской обстановкой и обилием слуг, окружённый садом, людскими, конюшнями, сараями, амбарами и птичниками, напоминал скорее дворянскую усадьбу, чем купеческое владение.

Отец Гончарова умер, когда мальчику было семь лет. Торговые дела семьи продолжала вести мать, умная и энергичная женщина, а заботы о воспитании четверых детей — двух мальчиков и двух девочек — взял на себя Н. Н. Трегубов, помещик, отставном моряк, поселившийся в доме Гончаровых.

По настоянию Трегубова Гончаров был отдан для обучения в частный дворянский пансион. В этом пансионе он получил первоначальное знание иностранных языков и познакомился со многими русскими и иностранными классиками.

В 1822 г. Гончаров был отправлен для продолжения образования в Москву, в коммерческое училище. О восьми годах, проведённых в этом училище, Гончаров вспоминал позже с горечью. Единственным светлым воспоминанием этих лет он считал знакомство со стихотворениями Пушкина, в 20-х годах властно покорившего русское общество обаянием своего гения.

В 1830 г. Гончаров вышел из коммерческого училища, не окончив его, а в 1831 г. поступил на словесное отделение Московского университета.

Университет

Годы, проведённые им на студенческой скамье, были памятными в истории университета. В это время в нём учились Белинский, Герцен, Станкевич, Лермонтов, Огарёв. Это была молодёжь, которую не могла сломить реакция, наступившая в стране после недавнего разгрома декабристов.

Гончаров не принадлежал по своим настроениям к этой передовой группе студентов и не примкнул ни к кружку Герцена, ни к кружку Станкевича. Однако о роли университета в его духовном развитии Гончаров всегда вспоминал с благодарностью.

Герцен впоследствии писал: «Московский университет своё дело делал; профессора, способствовавшие своими лекциями развитию Лермонтова, Белинского, И. Тургенева, Кавелина, Пирогова, могут спокойно играть в бостон и ещё спокойнее лежать под землёй» («Былое и думы»). К числу таких профессоров университета эпохи Гончарова следует прежде всего отнести Н. И. Надеждина.

В студенческой жизни Гончарова произошло событие, оставившее неизгладимый след в его памяти. Это — посещение университета Пушкиным. А. С. Пушкин посетил Московский университет в сентябре 1832 г. Гончаров воочию увидел любимого поэта, увлечённого спором с профессором истории М. Т. Каченовским. Речь шла о подлинности «Слова о полку Игореве». «Не умею выразить, как велико было наше наслаждение — видеть и слышать нашего кумира»,— писал потом Гончаров в своих воспоминаниях об университете. Это восторженное отношение к великому поэту Гончаров сохранил на всю жизнь. Несколько позже, в начале 1837 г., когда по Петербургу разнеслась весть о трагической гибели Пушкина, Гончаров, служивший чиновником, заплакал в коридоре департамента, переживая смерть поэта как утрату самого дорогого человека, как тяжкое личное горе.

Служба

Университетский курс продолжался в то время луж а три года. В 1834 г. Гончаров окончил Московский университет и уехал в родной Симбирск. Здесь он поступил на службу в качестве чиновника особых поручений при симбирском губернаторе, но через несколько месяцев переехал в Петербург на должность переводчика в министерстве финансов. Так начался долгий период служебной деятельности Гончарова.

В Петербурге он вскоре близко познакомился с семейством художника Н. А. Майкова, детям которого — Аполлону (будущему поэту) и Валериану (будущему критику) — он давал уроки латинского языка и литературы. Семья Майковых с её художественными интересами была своеобразным литературным салоном. Она издавала даже свои литературные рукописные журналы и альманахи. В альманахах «Подснежник» и «Лунные ночи» Гончаров поместил повести «Лихая болесть» и «Счастливая ошибка».

Начало литературной деятельность

Повести «Лихая болесть» и «Счастливая ошибка» были только первыми литературными опытами будущего писателя, которым он и сам не придавал серьёзного значения. К первому крупному произведению Гончаров приступил только в 1844 г. Это был роман «Обыкновенная история». Роман появился в журнале Некрасова «Современник» в 1847 г. и сразу обратил на себя общее внимание.

В. Г. Белинский в письме к В. П. Боткину сообщал: «Повесть Гончарова произвела в Питере фурор — успех неслыханный! Все мнения слились в её пользу». В год появления «Обыкновенной истории» Гончарову было тридцать пять лет. Первый его роман был произведением уже вполне созревшего таланта.

«Обыкновенная история»

В романе «Обыкновенная история» Гончаров ставит интересную тему о судьбе романтика и романтизма в условиях нарождавшегося буржуазного быта в России.

Герой романа Александр Адуев живёт в то переходное время, когда безмятежное спокойствие дворянской усадьбы оказалось нарушенным. Звуки городской жизни с её лихорадочными темпами всё настойчивее и чаще врываются в ленивую тишину маниловских гнёзд и пробуждают провинциальных мечтателей. Там, в городе, перед ними открываются какие-то туманные, но широкие и заманчивые перспективы. Иным они обещают славу, другим — чины и ордена, третьим — деньги, заводы и фабрики. Дремлющие силы усадебных романтиков под влиянием толчка извне пробуждаются.

Александр Адуев, этот, по выражению Белинского, «трижды романтик — по натуре, по воспитанию и по обстоятельствам жизни», покидает свою усадьбу Грачи с её вековыми липами и отправляется искать счастья в город. Именно в столице он надеется найти осуществление своих заветных идеалов — славы, дружбы и любви.

Александр не предвидел, какой трудный путь поисков и разочарований предстоит ему впереди. Он пишет стихи и мечтает о славе поэта.

Но дядя отдаёт его романтические стихи... слуге на оклейку комнаты.

Александр Адуев мечтает о родственной привязанности и о вечной дружбе. Однако даже со стороны дяди он встречает деловой, полуофициальный приём.

Он полон, конечно, волнующих ожиданий «вечной любви». Но жизнь довольно быстро срывает завесу с его мечтаний.

Так жизнь постепенно отрезвляет Александра Адуева. На помощь жизненным урокам приходят практические нравоучения дяди.

Прошло десять — двенадцать лет — и мы видим Александра в роли преуспевающего дельца. Поэта, как показало время, «обыкновенный ждал удел». Отрезвившись от юношеских иллюзий, он добросовестно служит и стоит на пути к удачной карьере. Он пополнел, оплешивел и с достоинством носит внушительное брюшко и орден на шее. Наконец, у него есть богатая невеста, которая принесёт ему пятьсот крепостных душ и триста тысяч денег. С ним происходит «обыкновенная история» — история превращения восторженного романтика в трезвого чиновника, уравновешенного дельца.

В образе Александра Адуева, по словам Гончарова, нашла отражение «вся праздная, мечтательная... сторона старых нравов, с обычными порывами юности — к высокому, великому, изящному, к эффектам, с жаждою высказать это в трескучей прозе, всего более в стихах». Всё это, по словам автора, уже отживало и уходило в прошлое. На смену патриархальным нравам времён Владимира Ленского в 40-е годы приходили иные нравы, иные требования. Черты этого нового, капиталистического развития отразились в образе Петра Адуева — дяди Александра.

Пётр Адуев прежде всего человек дела, а не фразы. «Он достиг значительного положения в службе, он директор, тайный советник, и, кроме того, он сделался и заводчиком».

Каждое движение своего сердца Пётр Адуев подчиняет контролю рассудка и требованиям материального расчёта. У него деловой подход к людям. Даже приёмы гостей у него носят деловой характер: «Что же даром-то кормить!» Дружба, любовь, брак, слава, поэзия — всё это, с его точки зрения, высокопарные слова и понятия, которые очень нетрудно перевести на простой язык жизни.

У этого чиновника-бюрократа и холодного дельца есть и свои положительные качества. Он культурный человек: владеет двумя иностранными языками, знает наизусть Пушкина, любит театр, имеет коллекцию прекрасных картин и пр. В его характере сочетаются две стороны просвещённого дельца новой эпохи: энергия и культурность.

Тем не менее всё ли в Петре Адуеве так гармонично, как думает он сам? Оказывается, нет. Он богат, влиятелен в обществе. И всё же какая-то внутренняя неудовлетворённость чувствуется в его словах, обращённых к племяннику в эпилоге романа: «Я сказал бы тебе: продолжай идти во всём по моим следам, только...». В этом только звучит печальное признание. Действительность показала, что его рассудочный жизненный идеал, лишённый мечты и чувства, не выдержал проверки в семейном быту.

В образе Петра Адуева нашёл сочувственное отражение тип дельцов, появившийся в период ломки феодальных устоев и роста буржуазных отношений.

Социальный смысл романа, следовательно, и заключался, с одной стороны, в разоблачении фальши адуевского романтизма, являвшегося тормозом на пути буржуазного развития, а с другой — в пропаганде деловитости и инициативы, хотя Гончаров видит и изнанку буржуазного быта: оскудение человеческой личности, охваченной погоней за деньгами.

Именно так и оценили значение романа современники во главе с Белинским, заявившим, что «Обыкновенная история» — это «страшный удар романтизму, мечтательности, сентиментальности, провинциализму».

Новые литературные планы

Между тем как служебная деятельность Гончарова продолжалась своим чередом, в голове его родился план нового романа — «Обломов». Уже в 1849 г. были готовы первые главы романа, и одна из них, «Сон Обломова», в том же году появилась в «Литературном сборнике» журнала «Современник». Восторженное одобрение, которое эта глава встретила среди читателей, должно было бы, казалось, побуждать Гончарова к энергичной работе над романом, однако целый ряд обстоятельств помешал этому.

Летом 1849 г. Гончаров после четырнадцатилетнего перерыва совершил поездку в Симбирск.

Там, под влиянием впечатлений, нахлынувших на него со всех сторон, у него зарождается план третьего романа — «Обрыв». Интерес к «Обрыву» отодвигает на некоторое время работу над «Обломовым».

Кругосветное путешествие

В 1852 г. новое обстоятельство нарушает спокойное течение жизни Гончарова и мешает ему полностью отдаться работе над «Обломовым». В этом году из Петербурга отправлялась в кругосветное плавание экспедиция русских кораблей под начальством вице-адмирала Путятина. В качестве секретаря, на обязанности которого лежало описать путешествие к берегам Японии и Америки, к Путятину был прикомандирован Гончаров.

Посетив на фрегате «Паллада» (так называлось судно Путятина) берега Европы, Атлантический океан, берега Африки, Мадеру, Индийский океан, Яву, Китай, Японию и ряд других стран и местностей, Гончаров в начале 1855 г. вернулся через Сибирь в Петербург. Литературным плодом этого «путешествия по казённой надобности», как называл его Гончаров, были путевые заметки, изданные писателем в 1858 г. двухтомной книгой под названием «Фрегат «Паллада».

«Фрегат «Паллада» — ценный и интересный образец путевых очерков, в которых описание быта и нравов посещаемых стран облечено в подлинно художественную форму.

Окончание романа «Обломов»

Работа Гончарова над романом «Обломов» затянулась. Роман был закончен летом 1857 г. за границей.

Некоторого времени потребовал процесс завершающей обработки материала. В печати роман появился только в 1859 г., т. е. более чем через десять лет после создания первых глав.

«Обломов» окончательно закрепил за Гончаровым славу первоклассного русского писателя. Добролюбов посвятил роману знаменитую статью «Что такое обломовщина?».

Новая служебная деятельность и отставка

В 1856 г. Гончаров получил должность цензора. Работа эта, вынуждавшая Гончарова прочитывать буквально десятки тысяч рукописных и печатных страниц в год, пошатнула здоровье писателя. В феврале 1860 г. он отказался от должности цензора и подал в отставку.

Двухлетний отдых от работы цензора, новое путешествие за границу, в Мариенбад, и поездка на родину, в тихий Симбирск, подкрепили здоровье Гончарова.

В октябре 1862 г. он снова возвращается к служебной деятельности, сначала в качестве редактора официальной газеты «Северная почта», а затем члена совета Главного управления по делам печати. В 1867 г. Гончаров окончательно вышел в отставку, отдав служебной деятельности около тридцати лет. Освободившись от обязанностей чиновника, Гончаров мог спокойно отдаться работе над своим третьим романом — «Обрыв», задуманным ещё в 1849 г. Роман вышел, наконец, в свет в 1869 г. Вокруг имени Гончарова снова поднялись оживлённые толки, на этот раз не такие единодушные, как в связи с появлением «Обломова».

«Обрыв»

Роман «Обрыв» вынашивался автором около двадцати лет (1849—1869). Гончаров свидетельствовал: «Этот роман была моя жизнь: я вложил в него часть самого себя, близких мне лиц, родину, Волгу, родные места, всю, можно сказать, родную и близкую мне жизнь».

Но любимое детище оказалось далеко не самым лучшим созданием автора. Консерватизм Гончарова, усилившийся в 60-е годы, привёл к тому, что оценка соотношения сил в стране, данная в романе, оказалась неправильной. Это выразилось в откровенной идеализации патриархальной старины и во враждебном изображении революционной демократии того времени.

Роман «Обрыв» носил в первоначальных планах название «Художник». Главный герой его — художник Райский.

Райский — даровитая натура. Его тянет к искусству — к живописи, поэзии, скульптуре. Но в области искусства он ничего не достигает. Причиной этого является неспособность его к упорному, усидчивому труду, неумение доводить до конца свои замыслы.

Райский — это разновидность «лишнего человека» своей эпохи. Уехав за границу, он разделяет участь большинства «лишних людей», метавшихся в поисках счастья с одного места на другое.

Идеализация в романе «старой, консервативной русской жизни» нашла себе основное выражение в образе Бережковой — бабушки, как все называют её в романе.

В бабушке всё своеобразно, гармонично. У неё есть дворянская спесь и родовая гордость, она даже несколько деспотична и в то же время умеет быть терпимой и уважать чужое мнение. Она строга и требовательна к людям, но Марфиньку и Веру, своих внучек, любит глубоко и нежно.

Образ бабушки в изображении Гончарова превратился в символ «другой великой бабушки» — России патриархальной, старозаветной.

Иное отношение у Гончарова мы видим к представителю революционно-демократических идей Марку Волохову.

Волохов — политический ссыльный. В провинции он с увлечением отдаётся пропаганде материалистических и социалистических идей и объявляет непримиримую борьбу консервативным воззрениям и устоям жизни. Он умён и наблюдателен. В разговорах Волохова с Райским и Верой проявляются его остроумие и начитанность. Есть у него и другие положительные качества. Так, чувство товарищества толкает его просиживать ночи у постели заболевшего Козлова. Все эти положительные свойства Волохова легко объясняют его влияние на окружающих, в частности на Веру.

Но автора страшили люди, «готовые от почвы праздной теории безусловного отрицания перейти к действию». В «новых людях» Гончарова отталкивали их материализм, прямолинейность и презрительное отношение к эстетике. Поэтому он окрасил образ Марка густыми непривлекательными красками. Марк превратился у него в тип циника, нигилиста. Отрицание собственности выражается у него в краже яблок из чужого сада. Демонстрируя презрение к традициям, Волохов принципиально пользуется вместо двери окном. Представление о свободе у него претворяется в проповедь свободной любви, «любви на срок».

В конечном итоге образ Марка Волохова оказался карикатурой на революционно-демократическую молодёжь 60-х годов.

Идеал верности старой бабушкиной морали и отрицание разрушительного влияния новой, революционной идеологии вскрывается в романе также при помощи образов Марфиньки и Веры. У Марфиньки сложившийся взгляд на жизнь, не знающий никаких «проклятых вопросов» и сомнений. В основе этого взгляда лежит традиция, верность идеалам патриархальной, «бабушкиной» Руси. Собственный жизненный идеал её прост и нетребователен. Она вся земная, непосредственная, цельная. «Нет, нет, я вся здешняя, вся вот из этого песочку, из этой травки»,— заявляет она. От неё веет поэзией, радостью, красотой. Это грациозный образ девушки, простой и наивной, гармоничной в сочетании всех своих внешних и внутренних свойств.

Значительно сложнее образ Веры, сестры Марфиньки. Райский, характеризуя Марфиньку, как «луч, тепло и свет», говорит о Вере: «Эта вся — мерцание и тайна, как ночь — полная мглы и искр, прелести и чудес». В противоположность Марфияьке, Вера не удовлетворяется старым бытом и в доме бабушки живёт по-своему, сложным внутренним миром. Она много и серьёзно читает, вырабатывает свой, независимый взгляд на жизнь, рвётся к какому-то ей самой ещё неясному, но прекрасному идеалу.

И когда на её пути появляется Марк с его смелым презрением к рутине, он кажется ей героем, который поведёт её вперёд. Вера влюбляется в него. Однако взгляды на любовь у неё и у Марка оказались различными, и Веру постигает горькое разочарование.

Пережив страсть — эту «грозу жизни», по выражению Райского, Вера смиряется в своих тревожных порывах. Она как бы капитулирует перед тем старым миром, вырваться из рутины которого она так страстно стремилась.

Вера приходит к убеждению, что старый, бабушкин порядок «есть существенный, непогрешительный, совершеннейший идеал жизни».

Несмотря на искусственность финала романа, Вера остаётся одним из самых пленительных женских образов в русской художественной литературе XIX в.

Для понимания авторского замысла романа важен и образ Тушина. Тушин — это помещик, заводчик, лесопромышленник, провинциальный делец. Он умело хозяйничает в своём имении, применяя новые методы капиталистического хозяйства. Райский говорит о нём: «Тушин — наша истинная «партия действия», наше прочное будущее». Нетрудно увидеть, что в лице Тушина Гончаров дал только новый вариант просвещённого дельца, тип которого он ещё раньше приветствовал в лице Адуева-дяди и Штольца.

Но тип буржуазного дельца оказался обрисованным у Гончарова только общими чертами. Тушин, как признавался потом сам автор, оказался лишь бледным, неясным намёком «на лучшее большинство» нового поколения.

В романе «Обрыв» особенности таланта Гончарова — эпическая манера повествования, тщательная обработка деталей, превосходный язык — выступают необычайно ярко. Особенно удались Гончарову женские образы романа, достойные кисти автора «Обломова». Веру и Марфиньку можно поставить рядом с образами Татьяны и Ольги из романа Пушкина «Евгений Онегин».

К недостаткам романа следует отнести неверную трактовку образа Волохова, бледность образов Беловодовой и Тушина.

Критика довольно единодушно высказалась против ложной идеи романа. Салтыков-Щедрин в статье «Уличная философия» указывал, что в романе «Обрыв» Гончаров совершенно исказил идею революционного поколения.

Последние годы жизни

После выхода в свет романа «Обрыв» Гончаров прожил более двадцати лет. Мучимый долгие годы одышкой, ставший очень подозрительным к людям, он замкнуто жил в своей петербургской квартире на Моховой улице. Иногда однообразное течение его жизни прерывалось путешествиями за границу. Изредка в печати появлялись небольшие статьи, очерки и воспоминания старого писателя («Литературный вечер», «В университете», «На родине». «Заметки о личности Белинского», «Мильон терзаний». «Лучше поздно, чем никогда», «Слуги старого времени»). Наибольший интерес и значение представляют среди них «Мильон терзаний» (1872) — прекрасная статья о комедии Грибоедова «Горе от ума», и «Лучше поздно, чем никогда» (1881) — образец искренней авторской исповеди.

Эти произведения творца «Обломова» вскрыли новые стороны его писательской личности.

В 1882 г. исполнилось семьдесят лет со дня рождения Гончарова, пятьдесят лет со времени напечатания его перевода из романа «Атар-Гюль» и тридцать пять лет с момента появления в печати «Обыкновенной истории».

Отмечая этот тройной юбилей, друзья и поклонники поднесли Гончарову бронзовые часы с фигурой Марфиньки — одной из героинь романа «Обрыв».

Гончаров умер 15 сентября 1891 г. дряхлым стариком в Петербурге, в той квартире на Моховой, в которой он прожил последние тридцать лет своей жизни. Всё состояние он завещал семье своего старого слуги.

Похоронили его на кладбище Александро-Невской лавры, на краю обрыва. Один из друзей его записал в своих воспоминаниях: «Когда почил Иван Александрович Гончаров, когда с ним произошла всем нам неизбежная обыкновенная история, его друзья... выбрали место на краю этого крутого берега, и там покоится теперь автор Обломова... на краю обрыва...»

Трилогия Гончарова

Гончаров не раз указывал, что «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв» представляют собой нечто цельное, что он видит «не три романа, а один. Все они связаны одной общей нитью, одной последовательной идеей — перехода от одной эпохи русской жизни... к другой...» В этом смысле романы Гончарова могут быть названы трилогией.^*

Переход от одной эпохи к другой, совершавшийся в те двадцать пять лет, когда писалась трилогия, не мог, конечно, не отразиться на взглядах и настроениях самого автора. История страны — сложный процесс, сопровождающийся обычно и ростом новых общественных групп, и изменением форм общественной жизни. Как отразился этот процесс в трилогии Гончарова?

В «Обыкновенной истории», когда перед русским обществом 40-х годов встала задача трезвой оценки столкновения патриархальной и буржуазной культуры, Гончаров твёрдо стоит на прогрессивных позициях просвещённой буржуазии и разоблачает с этих позиций несостоятельность дворянско-усадебной культуры.

Роман «Обломов» создавался позже, в 50-е годы, когда конфликт между двумя укладами — патриархально-крепостническим и капиталистическим — ещё более обострился и поставил вопрос о неизбежности ликвидации крепостного права. Приближалась реформа 1861 г. «В «Обломове» Гончаров углубляет показ разложения феодально-крепостнического строя и выносит ему суровый приговор, хотя и с некоторой затаённой грустью.

«Обрыв» создавался в основном в 60-е годы. Патриархальноусадебный быт теперь уже уходил в прошлое. Позиции буржуазии окрепли. Но в это время на сцену русской истории выступила новая общественная сила — революционная демократия, грозившая расшатать основы того нарождавшегося капиталистического строя, защитником которого был Гончаров. Теперь позиции Гончарова, врага всякой насильственной ломки, становятся всё более и более консервативными. Он оглядывается назад и ищет спасения от надвигающейся опасности в союзе между дворянством и буржуазией. Это был союз во имя борьбы против общего врага дворянства и буржуазии — против революционной демократии.

Так — от разоблачения патриархально-дворянского уклада и утверждения торжества буржуазии к союзу между дворянством и буржуазией против революционной демократии — изменялись в трилогии взгляды и настроения Гончарова.

^* Трилогией называются три произведения, связанные единством замысла.