А. П. ЧЕХОВ (1860 — 1904) На рубеже XIX—XX вв. в России выступил писатель, который не только блестяще продолжил славные традиции родной реалистической литературы, но и внёс много нового в разработку жанров рассказа и драмы. Этим писателем-новатором был А. П. Чехов. БИОГРАФИЯ А. П. ЧЕХОВА Детство и гимназические годы Антон Павлович Чехов родился 17 января 1860 г. гимназические в Таганроге, небольшом портовом городе на берегу Азовского моря. Предки Чехова, крестьяне Воронежской губернии, были крепостными. В 1841 г. дед Чехова, энергичный и предприимчивый крестьянин, заплатив за себя и троих сыновей 3500 рублей, выкупился у помещика Черткова на волю. Один из этих сыновей, служивший сначала приказчиком, а потом занявшийся в Таганроге мелкой торговлей, и был отцом будущего писателя. В обстановке детских и юношеских лет Чехова было много типично мещанского. У отца была бакалейная лавка с вывеской: «Чай, сахар, кофе, мыло, колбаса и другие колониальные товары». В этой лавке, подчиняясь требованиям отца, маленький Антоша терпеливо отсиживал долгие часы, вдыхая запах сельдей и керосина и занимаясь копеечными расчётами. Этот круг совсем не детских забот и интересов накладывал на домашнюю жизнь будущего писателя отпечаток скуки и обывательщины. Впоследствии Чехов говорил: «В детстве у меня не было детства». Отец Чехова, Павел Егорович, был человек одарённый: он любил рисовать, играл на скрипке, увлекался пением. Как регент церковного хора, он требовал, чтобы дети его посещали богослужение и участвовали в хоре. В праздничные дни Антоша с братьями пел в церкви на клиросе, прислуживал в алтаре и звонил на колокольне. Позже Чехов писал: «Когда я теперь вспоминаю о своём детстве, то оно представляется мне довольно мрачным: религии у меня теперь нет». Учился Чехов сначала в местной греческой школе, а затем в гимназии. Большой радостью его детской жизни, скрашивавшей и скуку домашнего быта, и казенную серость гимназического уклада, было посещение местного театра. Можно думать, что именно театр заронил в душу впечатлительного мальчика первые искры любви к литературе и искусству. Именно под влиянием посещений театра Антоша организует домашние спектакли, где актёрами были его братья и сестра и где сам он выступал в главных ролях (например, в роли городничего в комедии Гоголя «Ревизор»). К гимназическим годам относятся и первые литературные опыты Чехова (драма «Безотцовщина» и другие пьесы). Торговля «колониальными товарами» шла у Пазла Егоровича плохо. К тому же он купил в кредит небольшой дом, расплатиться за который не смог. Запутавшись в денежных делах и спасаясь от кредиторов, он скрылся, уехав в Москву. Антон был оставлен до окончания курса гимназии в Таганроге. Около трёх лет он прожил в Таганроге один, зарабатывая средства к жизни репетиторством. Предоставленный самому себе, юноша проходит в эти годы суровую жизненную школу. Борьба за существование приучает его рано приглядываться к окружающему быту, самостоятельно мыслить и критически относиться к пошлости, которой пропитана была провинциальная жизнь. Борьба с этой пошлостью стала задачей всей его жизни. «Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании,целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без галош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший богу и людям без всякой надобности — только из сознания своего ничтожества, напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течёт уже не рабская кровь, а настоящая человеческая». Так Чехов пишет потом в письме к А. С. Суворину. В строках этих нетрудно увидеть автобиографический намёк писателя на свою грустную молодость. Университет и начало литературной деятельности Закончив курс гимназии, Чехов осенью 1879 г., переезжает в Москву, где кое-как устроилась его- семья. Получив стипендию от таганрогского городского управления, он поступает в этом году на. медицинский факультет Московского университета. К студенческому периоду относятся первые выступления Чехова в печати. Юный студент в поисках заработка начинает сотрудничать- в юмористических журналах «Стрекоза», «Будильник», «Зритель», «Сверчок», «Осколки» и других под псевдонимами: Антоша Чехонте, Антон Ч., Вспыльчивый Человек, Брат моего брата, Человек без селезенки, Врач без пациентов, Крапива и пр. Некоторые из произведений этого периода составили первый сборник рассказов Чехова — «Сказки Мельпомены», выпущенный им в год окончания университета (1884). Доктор Чехов Окончив университет, Чехов решил заняться медицинской практикой. На дверях его квартиры появилась вывеска Доктор А. П. Чехов. Чаще всего ему приходилось лечить бедствующих литераторов и артистов. К Чехову, по словам современника, шли лечиться «так же просто, как ходят в бесплатную лечебницу для приходящих больных». Семья Чехова несколько лет подряд снимала дачу в селе Бабкино, на берегу Истры, около г. Воскресенска (теперь г. Истра). Здесь Чехов выполнял в одной из больниц обязанности земского врача. В деревне у Чехова оказывается ещё больше бесплатных пациентов. Он пишет: «За всё лето перебывало их у меня несколько сотен, а заработал я всего 1 рубль». Около Бабкина по соседству, а затем в самом Бабкине жил в это время художник И. Левитан, тесная дружба с которым продолжалась у Чехова вплоть до смерти художника. Чехов настолько увлекался медициной, что начал обдумывать, даже докторскую диссертацию на тему «Врачебное дело в России». О том, насколько он углубился в эту тему, свидетельствует обширный материал по истории лечебного дела в древней Руси,, собранный им из летописей и фольклора (русские народные пословицы, обрядовые песни и пр.). Но он был художник по натуре, и литература властно тянула его к себе. Литературная слава В 1886 г. вышел в свет второй сборник Антоши Чехонте — «Пёстрые рассказы». Известность Чехова постепенно росла. А в 1887 г. появляется третий сборник его рассказов — «В сумерках». Этот сборник приносит писателю настоящую славу: Академия наук присуждает ему Пушкинскую премию. Большое впечатление в 1886 г. произвело на Чехова сердечное письмо известного писателя Д. В. Григоровича, в котором старик-писатель, признав «настоящий талант» Чехова, призывал молодого писателя к требовательной работе над своими произведениями. В 1888 г. на сцене частного московского театра Корша появилась первая пьеса Чехова «Иванов». В том же году печатается повесть Чехова «Степь». В этой повести молодой писатель хотел показать какие «залежи красок» оставались ещё нетронутыми в русской литературе. Ему хотелось добиться того, чтобы в повести «пахло сеном». Замечательные описания природы в новом произведении Чехова сразу были отмечены читателями. В. М. Гаршин заявил, что в лице Чехова в литературу пришёл первоклассный писатель, а Щедрин писал, что он в восторге от «Степи». Встретивший Чехова в эти годы В. И. Немирович-Данченко рисует портрет Чехова так: «Я увидел довольно красивого, положительно красивого молодого человека, с приятно вьющимися, забранными назад волосами, бородкой и усами, очевидно, избегавшими парикмахера, державшегося скромно, но без излишней застенчивости и, очевидно, склонного к невычурной чистоплотности я внешней порядочности, голос очень низкий, молодой бас, дикция настоящая русская, даже с каким-то оттенком чисто великорусского наречия, интонация гибкая, даже переливающаяся в лёгкий распев, однако без малейшей сентиментальности и, тем более, театральности». Как человек Чехов производил на всех обаятельное впечатление. Лев Толстой, познакомившись с ним, говорил А. М. Горькому: «Ах, какой милый, прекрасный человек, скромный, тихий, точно барышня! Просто — чудесный!» Идейные позиции писателя Параллельно с ростом известности идёт и фор мирование мировоззрения Чехова. Чехов не был революционером по своим общественным взглядам. Некоторые критики обвиняли его даже в отсутствии политических убеждений. Особенно усилились эти толки, когда Чехов согласился отдавать свои рассказы в газету «Новое время» А. Суворина, открыто защищавшего правительственную политику. Писателю казалось, что можно помещать свои произведения в любом печатном органе, независимо от его политического направления. Долгое время, он считал, что литератор может стоять в стороне от общественной борьбы, и писал: «Моё святая святых это — человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода, свобода от силы и лжи, в чём бы последние две ни выражались». И когда его обвиняли в отсутствии убеждений, он отвечал в письме к редактору журнала «Русская мысль»: «Беспринципным писателем или, что одно и то же, прохвостом я никогда не был». Он был прав: беспринципным писателем он никогда не был. Всю жизнь он обличал пошлость и стремился только защищать свою независимость писателя. Стремясь к независимости художника, он долго избегал работать в толстых журналах из-за односторонности их направлений. То обстоятельство, что цензура не допустила в печать ряд его произведений, только укрепляло его в аполитизме. Но шло время, и русская действительность не могла не навести писателя на грустные размышления. В 1888 г. он признается: «Мой мозг машет крыльями, а куда лететь — не-знаю»„ А в 1890 г. он уже пишет: «Только ту молодость можно признать здоровою, которая не мирится со старыми порядками и глупо или умно борется с ними». Он приходит к мысли, что в качестве противовеса реакционным писакам из «Нового времени» нужна партия «молодая, свежая и независимая». О сотрудниках «Нового времени» он пишет: «Как публицисты, они мне простогадки». И он порывает отношения с Сувориным. Чехов был к тому же свидетелем того, как в гнетущей обстановке эпохи задыхались и гибли многие лучшие представители русской интеллигенции. В эти годы психически заболел Г. Успенский, покончил самоубийством Гаршин, покушался на самоубийство Левитан. В настроениях и творчестве Чехова совершается заметный перелом. Поездка на Сахалин В 1890 г. Чехов приходит к мысли, что участие его в борьбе с правительственным насилием должно вылиться в какую-то серьёзную и активную форму. Он решает отправиться на остров Сахалин, чтобы на месте изучить, к каким результатам приводит страну каторга, «одна из самых ужасных нелепостей, до которых мог додуматься человек». Он подаёт заявление о разрешении ему поехать с «научной и литературной целями» на Сахалин для изучения быта каторжан и ссыльных поселенцев. Поездка была разрешена, при условии, если писатель не будет иметь сношений с политическими ссыльными. Чехову предстояло более четырёх тысяч вёрст проехать по Сибири на лошадях. Выехал он весной, когда в Сибири ещё стояли холода, дул пронзительный ветер и путь преграждали опасные разливы рек. А следует сказать, что Чехов вообще не- отличался крепким здоровьем. Уже в 1884 г. у него обнаружились признаки туберкулёза и пошла горлом кровь. Как врач, Чехов знал, что это значит. Поездка его на Сахалин была подлинным гражданским подвигом. Каторга произвела на него страшное впечатление. Сахалин — «это место невыносимых страданий»,— заявил он. С Сахалина Чехов возвратился морем, обогнув берега Азии. Результатом этого путешествия была книга «Остров Сахалин», за которую писатель был взят под надзор полиции. Под влиянием перелома, совершавшегося в настроениях Чехова, он всё более и более втягивался в общественную жизнь. Общественная деятельность «Если я литератор,— читаем в его письме 1891 г., — то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке с мангусом. (Мангус— зверёк, которого Чехов привёз из путешествия.) Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в стенах, без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь». В 1892 г. писатель принимает участие в организации помощи голодающим крестьянам Нижегородской и Воронежской губерний и заведует в селе Мелихове Московской губернии холерным бараком. В этом селе Мелихове, в шестидесяти километрах от Москвы, Чехов покупает себе в 1892 г. небольшое имение и переселяется туда со своей семьёй. Мелиховский период С медициной писатель не порывает. У него является даже желание получить в Московском университете кафедру частной патологии терапии. Однако несмотря на поддержку, оказанную профессором Россолимо, просьба Чехова была отклонена медицинским факультетом. Поселившись в Мелихове, он бесплатно лечит крестьян, строит школу и состоит её попечителем, проводит шоссейную дорогу. Мелиховский период оказался чрезвычайно плодотворным в творческом отношении. В это время Чехов создаёт такие произведения, как «Палата № 6», «Рассказ неизвестного человека», «Учитель словесности», «Дом с мезонином», «Мужики», пьесы «Чайка» и «Дядя Ваня». Болезнь Здоровье писателя, всё время напряжённо работавшего, к этому времени уже сильно пошатнулось. В 1897 г. у него снова пошла кровь горлом. После двухнедельного пребывания в одной из московских клиник Чехов едет для лечения на юг Франции. Болезнь потребовала дальнейшего климатического лечения и дома, в России. В связи с этим Чехов продаёт имение в Мелихове и строит себе дачу в Ялте, в Крыму (1899). Жизнь в Ялте В Крыму Чехов часто встречается с М. Горьким, жившим в Симеизе, и Л. Н. Толстым, находившимся на лечении в Гаспре. «Великий писатель земли русской» любовно следил за ростом литературной деятельности Чехова. Он называл Чехова «Пушкиным в прозе». М. Горький так характеризует отношение Толстого к Чехову: «Чехова он любил и всегда, глядя на него, точно гладил лицо А. П. взглядом своим, почти нежным в эту минуту». В Крыму Чехова навещают многие талантливые русские писатели: Куприн, Бунин, Мамин-Сибиряк и др. Между тем пьесы Чехова «Чайка» и «Дядя Ваня» в это время шли с громадным успехом в молодом Московском Художественном театре. Между коллективом театра и Чеховым устанавливается тесная связь. В 1900 г. театр в полном составе выезжает в. Ялту — показать больному писателю его пьесы в сценическом воплощении. Талантливая артистка театра О. Л. Книппер становится в 1901 г. женой Чехова. В 1900 г. Чехова избирают почётным членом Академии наук по разряду изящной словесности. Антон Павлович, впрочем, недолго сохранял это звание. В 1902 г., в связи с исключением М. Горького из числа почётных академиков, Чехов и Б. Г. Короленко демонстративно сложили с себя звание академика. Чехов всё внимательнее и внимательнее присматривается к обстановке в стране. В 1902 г., как передаёт в своих воспоминаниях режиссёр и драматург Е. Карпов, Чехов говорил: «Пережили мы серую канитель. Поворот идёт... Гудит, как улей, Россия... Вот вы посмотрите, что будет года через 2—3. Не узнать Россию... Сколько силы, энергии, веры в народе... Прямо удивительно!» Вересаев, видевший Чехова в 1903 г., писал: «Теперь это был совсем другой человек: видимо, революционное электричество, которым в то время был перезаряжен воздух, встряхнуло и душу Чехова. Глаза его загорались суровым негодованием, когда он говорил о неистовствах Плеве, о жестокости и грубости Николая II». Смерь Чехова В 1903 г. Чехов пишет в Ялте свою последнюю пьесу — «Вишнёвый сад». В мае 1904 г. он тяжело заболевает и едет для лечения за границу. Он поселяется на курорте в Баденвейлере (Германия). Сердце и лёгкие писателя уже отказывались работать. В ночь на 2 июля Чехов умер. Жена писателя, О. Л. Книппер-Чехова, так рассказывает о последних минутах писателя: «Пришёл доктор, велел дать шампанского. Антон Павлович сел... Потом взял бокал, повернул ко мне лицо, улыбнулся своей удивительной улыбкой, оказал: «Давно я не пил шампанского».... покойно выпил всё до дна, тихо лёг на левый бок и вскоре умолк навсегда...» Похоронили его в Москве, на кладбище Новодевичьегв монастыря. РАССКАЗЫ ЧЕХОВА Литературная деятельность А. П. Чехова развивалась в основном в двух направлениях: в области создания небольшого рассказа (новеллы) и в утверждении так называемой лирической драмы. Крупнейшим вкладом в историю русской и мировой литературы были чеховские рассказы. За двадцать четыре года своей творческой деятельности Чехов довёл этот жанр до такого совершенства, что многие образы его вошли в сокровищницу мировой литературы как общепризнанные шедевры. Именно эту роль Чехова-рассказчика характеризует Л. Н. Толстой, сравнивая его с замечательным новеллистом Мопассаном: «У французов три писателя: Стендаль, Бальзак, Флобер, ну ещё Мопассан, но Чехов — лучше его». Чехов, однако, не сразу стал тем замечательным мастером, у которого настойчиво и неоднократно советовал учиться молодым писателям Горький. Писатель прошёл сложный и неровный путь творческого развития, на котором были и идейные колебания, и настойчивые поиски новых художественных форм. Первый период творчества Юный Чехов начал писать в юмористических журналах «Стрекоза», «Зритель», «Будильник» и др. Первое напечатанное в «Стрекозе», в 1880. г., произведение Чехова — это «Письмо донского помещика». Оно представляет собой комическую пародию на учёный язык; этим якобы учёным языком пишет .донской помещик, большой невежда, своему действительно учёному соседу. В ранних произведениях Чехова ещё нет глубины в обрисовке персонажей, иногда проглядывает юмор, рассчитанный на вкусы невзыскательных читателей. Антоша Чехонте смешит в это время, например, рассказом о том, как коллежский регистратор, попавший в пьяном виде под извозчика, радуется, что фамилия его оказалась напечатанной в отделе газетной хроники («Радость»), или развлекает читателей рассказом о чиновнике Стручкове, который терпеливо, в интересах карьеры, переносит ухаживание за его женой начальника («На гвозде»). Впоследствии, подготовляя в 1899 г. издание своих сочинений, Чехов сурово отбрасывает ряд ранних произведений и говорит: «Чехонте мог написать многое, чего не примет Чехов». Этот этап творческого пути Чехова, часто мучительный из-за материальной необходимости работать наспех, не прошёл, однако, бесследно. В поисках разнообразного материала для срочной работы Чехов посещал концерты, театры, суды, базары, места народных развлечений. Это развивало наблюдательность молодого писателя и давало ему знание жизни — «такой, какова она есть на самом деле». Необходимость писать срочно оттачивает его перо до такой степени, что новеллу «Егерь» (1885) он пишет в течение нескольких часов. Разнообразие тематики чеховских произведений и число их до 1888 г. буквально поражают. Так, в 1883 г. он пишет 120 произведений, а в 1885 г.— 129. Это огромное литературное полотно, составленное, как мозаика, из сотен миниатюр, в которых автор охватывает всё многообразие российской обывательской жизни. Обрядовая сторона русской жизни, с её постами, именинами и церковными праздниками, семейно-бытовые сцены, служебные отношения, •общественная деятельность — всё это входит в поле зрения наблюдательного автора. В этих «пёстрых» рассказах Чехов показывает всю классовую и сословную лестницу русского общества, начиная с деревни, продолжая городским мещанством, купечеством, интеллигенцией и кончая дворянством, столичным и провинциальным. Переход к общественным темам Необходимо, однако, отметить, что уже в начале творческого пути (1883—1885) Чехов наряду с юмористическими рассказами на узко бытовые темы создаёт рассказы более широкого общественного значения. Таковы «Смерть чиновника», «Толстый и тонкий», «Хамелеон», «Маска», «Унтер Пришибеев». В этих рассказах смешное не развлекает, а заставляет читателя задуматься. В небольшом рассказе Чехов говорит об очень больших явлениях. Маленький чиновник Червяков, чихнув в театре на лысину генерала, после неоднократных и неумелых попыток извиниться перед генералом умирает, боясь суровой расплаты за своё «преступление» («Смерть чиновника»). Это анекдот, но анекдот, в котором сквозь внешний комизм бытовых положений проглядывает критика рабской психологии запуганного человека. Отставной унтер Пришибеев, добровольный шпион и тупой самозванный администратор, по-своему понимает законы и нормы человеческого поведения. Он терроризирует деревню, в которой живёт, приказывая, чтобы «песней не пели, вечерами не сидели с огнём», не собирались на улице. Он один знает порядки, как «обходиться с людьми простого звания» («Унтер Пришибеев»). Унтер Пришибеев в глухую пору реакции 80-х годов вырастал в фигуру всероссийского «городового», олицетворяя сущность самодержавно-полицейской власти в России. Так, шаг за шагом Чехов шёл к большим темам общественнополитического характера. Читатель чувствовал в смешных анекдотах Чехова струю горечи и сатиры, и весёлые рассказы молодого писателя получали уже иное значение. Это вскоре прекрасно подметил М. Горький. «Рассказы ваши,— писал он Чехову,— изящно огранённые флаконы со всеми запахами жизни в них, и — уж поверьте — чуткий нос всегда поймёт среди них тот тонкий, едкий и здоровый запах «настоящего», действительно ценного и нужного, который всегда есть во всяком вашем флаконе». Значительный перелом в творчестве Чехова наступает в конце 80-х годов в связи с изменениями в общественной жизни. Показательно, что годы перелома в творчестве Чехова сказались прежде всего в уменьшении самого количества его произведений. Серьёзная тематика требовала и тщательной отделки произведений. Поэтому если в 1885 г. Чехов написал 129 рассказов, то в 1886 г. он печатает 112, в 1887 г.— 66, а в 1888 г.— всего 12 рассказов. Рассказ его иногда перерастает в повесть. Лозунгом и оружием писателя была правда. «Художественная литература потому и называется художественной, что рисует жизнь такою, какова она есть на самом деле. Её назначение — правда, безусловная и честная»,— пишет Чехов в одном из писем. Продолжая линию критического реализма Гоголя и Салтыкова-Щедрина, Чехов ведёт беспощадную борьбу с гнилой «тиной ужасающих мелочей», уродующих жизнь. В конце 80-х годов всё глубже становятся темы его рассказов, усложняются характеры персонажей, острее делается проблематика. Кажется, будто строже становится лицо писателя. Простым, ясным языком крупного художника Чехов разоблачает тупого, сонного, а иногда и рабски-лукавого российского- обывателя, показывает его тусклую жизнь, говорит о его невежестве, дикости, жестокости. Он пишет о взяточничестве, бюрократизме, подхалимстве, протекционизме, общественном равнодушии и других гримасах тогдашней уродливой жизни. В рассказе Чехова «Страх» есть фраза: «Мне страшна главным образом обыдёнщина, от которой никто из нас не может спрятаться». Вот эту обыдёнщину, характерную для периода общественного упадка, эту власть жизненных мелочей изображает Чехов с замечательным мастерством. Произведения, изображающие пошлость в жизни, были чрезвычайно разнообразны. Останавливаться долго на каждом из них писателю было излишне. Важно было дать им название, поставить диагноз, обратить на них внимание. Медик по образованию, Чехов так и делает: он ставит диагноз одному явлению, затем переходит к другому, третьему. Страницы его произведений — это многочисленные «истории болезней» его эпохи. Говоря преимущественно об этом этапе творчества Чехова, Горький называет его талант «могучим», «удивительным», «тоскливым и за душу хватающим». «Огромное дело вы делаете вашими маленькими рассказиками, возбуждая в людях отвращение к этой сонной, полумёртвой жизни — чёрт бы её побрал!» — пишет он Чехову в 90-х годах. Внушая отвращение к «сонной, полумёртвой жизни» эпохи, Чехов, действительно, делал огромное дело. Какие же формы борьбы с действительностью предлагал он и каковы были его идеалы? Он нашёл эти идеалы далеко не сразу. Толстовство и теория «малых дел» в изображении Чехова Чехов писал: «Осмысленная жизнь без определённого мировоззрения — не жизнь, а тягота, ужас». И вот, в поисках опоры для своего мировоззрения, Чехов на время обращается к толстовству. Этот этап увлечения толстовством нашёл отражение в рассказах Чехова: «Нищий», «Казак», «Сапожник и нечистая сила» и др.В одном, из писем Чехов сознаётся, что толстовская философия с её теор-лей непротивления владела им лет шесть-семь. Однако уже в начале 90-х годов Чехов не только бесповоротно порывает с толстовством, но и решительно осуждает его. Особенно сильное выражение это нашло в повести «Палата № 6» (1892). Герой «Палаты № 6», доктор Рапин, проповедует толстовское успокоение в самом себе и самоусовершенствование. Сам он человек чрезвычайно мягкий и деликатный, но, благодаря его мягкости и пассивному отношению к социальному злу, в больнице, которой он заведует, творятся преступления: больных морят голодом, заражают болезнями, избивают; особенно ужасно положение душевнобольных, заключённых в палате № 6. Больной палаты № 6 Иван Дмитрич выступает критиком теории непротивления, «неделания», называет её «не философией», а ленью, факирством, сонной одурью. К чему приводит Рагина вера в нравственное усовершенствование и непротивление? Он на собственном опыте убеждается, что внутренней свободы для человека не может быть без свободы внешней. Попав за решётку палаты № 6 уже в качестве больного, жестоко избитый сторожем, Рагин постигает нелепость своей теории непротивления. В отчаянии он хватается руками за решётку и трясёт её, но решётка не поддаётся; Рагин умирает от разрыва сердца. «Палата № 6» прогремела на всю Россию. В. И. Ленин, прочитав её в юности, был потрясён, так как чеховская «Палата № 6» напоминала Россию с её мрачным тюремным режимом. В воспоминаниях о Ленине сестра его А. И. Ульянова-Елизарова пишет: «Остался у меня в памяти разговор с Володей о появившейся в ту зиму в одном из журналов новой повести А. Чехова «Палата № 6». Говоря о талантливости этого рассказа, о сильном впечатлении, произведённом им,— Володя вообще любил Чехова,— он определил всего лучше это впечатление следующими словами: — Когда я дочитал вчера вечером этот рассказ, мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, встал и вышел. У меня было такое ощущение, точно и я заперт в «Палате № 6». Чехов порвал с толстовством во имя прогресса и культуры. Он писал потом: «Расчётливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и воздержании от мяса». Та же идея осуждения толстовства звучит и . в рассказе «Крыжовник» (189S). Центральная фигура рассказа — чиновник Чимша-Гималайской. Он всю жизнь жил одной мечтой — купить усадьбу, где он мог бы развести свой крыжовник. Мечта эта осуществилась. Но во что превращается Чимша-Гималайский? Обладание собственностью перерождает этого маленького чиновника, сына солдата. Он, теперь уже землевладелец, помещик, начинает барственно рассуждать о необходимости телесных наказаний для крестьян. Он целиком уходит в мир хозяйственных забот об усадьбе и постепенно превращается в тупого, самодовольного обывателя, равнодушного ко всяким духовным и общественным интересам. Это равнодушие сытых к голодным, мрачными красками изображённое в произведении, даёт повод автору снова страстно обрушиться на толстовство. Оно обрекало людей на замкнутость, эгоизм. Человеку нужно не это, нет! «Человеку нужно не три аршина земли; не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа». Задача и обязанность человека — не пассивный уход в мир своего я, а борьба с общественным злом, движение вперёд, жизнь во имя общественных интересов. Такова идея рассказа «Крыжовник». Чехов не мог обойти ещё одной распространённой теории 80—90-х годов — теории «малых дел». «Наше время — не время великих задач!» — звучало в настроении эпохи. Основной задачей интеллигенции провозглашалось в это время выполнение скромного, маленького дела для народа, завоевание для него хотя бы некоторой культуры и прежде всего — грамотности. Чехов глубоко верил в прогресс, ему казалось, что будничная работа «культурников» когда-то, через много лет, принесёт необходимые плоды. Но и эту теорию «малых дел» он отбрасывает. Герой его рассказа «Дом с мезонином» (1896), художник, полемизируя с «культурницей» Лидой, последовательно отвергает нужность всех «малых дел», ибо, с его точки зрения, масса сил в этом случае уходит на вредное дело — на починку негодной в целом государственной системы самодержавной России. Коснёмся ещё двух произведений, очень важных для понимания эволюции настроений Чехова во второй половине 90-х годов: «Моя жизнь» и «Случай из практики». «Моя жизнь» (1896) — повесть об интеллигенте, ищущем и честном, который увлёкся толстовством и решил жить физическим трудом, считая интеллектуальный труд ненужным и безнравственным. Порвав с семьей и своим кругом, он идёт по пути «самоусовершенствования», найдя и попутчицу — талантливую, жизнерадостную девушку. Однако очень скоро они убеждаются, что «строят здание на песке». Попытки их подействовать примером на окружающее крестьянство, черпая в свою очередь опыт мудрости из глубины народного быта, приводят лишь к полному непониманию обеих сторон, а позже и к озлоблению. «Опрощение» терпит крах. Они подводят итог: опрощение — нелепость, ибо «если ты работаешь, одеваешься и ешь, как мужик, то ты своим авторитетом как бы узаконяешь эту их тяжёлую, неуклюжую одежду, ужасные избы... С другой стороны, допустим, что ты работаешь долго, очень долго, всю жизнь, что в конце концов получаются кое-какие практические результаты, но... что они могут сделать против таких стихийных сил, как гуртовое невежество, голод, холод, вырождение? — капля в море! Тут нужны другие способы борьбы, сильные, смелые, скорые! Если в самом деле хочешь быть полезен, то выходи из тесного круга обычной деятельности и старайся действовать сразу на массу!» Итак, Чехов отбрасывает толстовство и теорию «малых дел». Всё чаще в его творчестве появляются призывы к каким-то иным методам борьбы за изменение жизни. Повесть «Моя жизнь» интересна ещё тем, что здесь автором отражена жизнь русского пролетариата (правда, не индустриального, а ремесленного: маляров, чернорабочих), отражено униженное положение рабочих в обществе. «В лавках нам, рабочим, сбывали тухлое мясо, лёглую муку и спитой чай; в церкви нас толкала полиция, в больницах нас обирали фельдшера в сиделки... на почте самый маленький чиновник считал себя вправе обращаться с нами, как с животными... Само собою, ни о каких наших правах не могло быть и речи, и свои заработанные деньги мы должны были всякий раз выпрашивать, как милостыню, стоя у чёрного крыльца без шапок». Вопрос о пролетариате и его великих перспективах обойдён Чеховым. Возможно, это произошло потому, что Чехов писал, всегда тщательно изучив «натуру» — материал своего творчества; но по условиям жизни ему не пришлось войти в непосредственное соприкосновение с бытом индустриальных рабочих. Однако стремления вскрыть основные противоречия эпохи побудили Чехова обратить внимание на капитализм в его наиболее характерном проявлении— крупной индустрии. Этой теме посвящён рассказ «Случай из практики» (1898). Чехов называет здесь капитализм «диаволом с багровыми глазами», который «владеет рабочими и хозяевами и обманывает тех и других». Правильно отметив гибельное действие капитализма на рабочих и владельцев, Чехов верит в утопию, будто это «недоразумение» всё же разрешится: сами капиталисты придут к пониманию нелепости капиталистической системы и «уйдут»; и тогда «хорошая будет жизнь лет через 50». Повести «Мужики», «В овраге» В конце 90-х годов Чехов всё пристальнее и внимательнее подходит к изучению и определению движущих сил общественной жизни и основных общественных классов России. Писатель обращается к теме «русское крестьянство» в повести «Мужики», где он как бы подытоживает свои наблюдения над крестьянской жизнью, в ряде рассказов.В повести «Мужики» (1897) Чехов вдумчиво и правдиво обрисовал жизнь пореформенного русского крестьянства 80—90-х годов. Жизнь в деревне убога материально и духовно. Постоянное недоедание грозит ей полным вырождением: огромна в ней детская смертность, к которой уже равнодушны родители: даже пищи, самой дешёвой и грубой, у них не хватает. Правительство безжалостно выколачивает недоимки, а его представители в деревне относятся к крестьянству с глубоким презрением. Невежество, жестокость, особенно по отношению к женщинам, детям, пьянство, разврат, попрошайничество как черта рабства и следствие нищеты — таковы черты, характеризующие русскую деревню у Чехова. Повесть «Мужики» была двойным ударом: по толстовству, с его призывом «опроститься» до мужика и учиться у него, и по остаткам народничества, с его идеализацией мелкособственнического крестьянства. Расслоение деревни писателем показано мало, но общая картина крестьянской жизни нарисована ярко и сильно. «В овраге» (1900)—повесть о кулацкой семье. Жизнь кулаков изображена Чеховым в ряде произведений («Бабы», «Холодная кровь», «Кулацкое гнездо»), но повесть «В овраге» является наилучшей из них по полноте и завершённости. Всё внешнее благопристойно и мирно в доме Цыбукина, сельского кулака. Жена его даже занимается благотворительностью, подкармливая нищих и странниц: «Милостыня её действовала в эти тягостные туманные дни, как предохранительный клапан в машине». Но внутри семьи кипит напряжённая, деятельная жизнь хищников. Цы- бухин имеет официально бакалейную лавку, но тайно ведёт торговлю водкой, принимает в заклад вещи, даже краденые, занимается ростовщичеством, спекулирует хлебом, лесом. Вся округа в его руках. В результате его деятельности «в грязи валялись фабричные, одурманенные плохой водкой, и грех, казалось, сгустившись, уже туманом стоял в воздухе». Душа этого кулацкого гнезда — невестка старика, Аксинья, красивая, энергичная женщина, но безжалостная, как «гадюка». В своём яростном стремлении к обогащению она подавляет всех окружающих, поражая жестокостью даже хищника Цыбукина, выгнанного ею под старость из его собственного дома. Она убивает маленького ребёнка, возможного сонаследника, обварив его кипятком, и становится во главе «дела», расширяя и укрепляя его. Позже она — уже крупная землевладелица, пользующаяся опасливым почтением к ней окружающих, как к сильному хищнику. Методы наглого, хищнического накопления кулачества с его нечеловеческой жестокостью показаны Чеховым в повести убедительно и правдиво. «Ионыч» Чехов, подобно Гоголю, с поразительной силой вскрывал «пошлость пошлого человека», в каких бы углах жизни и формах она ни проявлялась. Особенно страстно он бичевал эту пошлость в быту и настроениях интеллигенции. Нарисовав множество образов русских интеллигентов, Чехов достиг огромной силы типизации. Имена некоторых его героев стали нарицательными. К числу их принадлежит прежде всего имя Беликова, врага всего нового и свежего, «человека в футляре», живущего под вечным трусливым опасением: «Как бы чего не вышло» («Человек в футляре», 1898). Так же типична для эпохи Чехова и фигура доктора Старцева, героя рассказа «Ионыч» (1898). Тема произведения — изображение мертвенной силы обывательщины и пошлости, засасывающей в своё болото даже культурного человека, если у него нет внутреннего протеста и идейного «противоядия». Чехов рассказывает печальную историю образованного, дельного врача Дмитрия Ионыча Старцева, превращающегося в провинциальной глуши в угрюмого нелюдима и чёрствого эгоиста. Вначале перед нами живой, энергичный, молодой земский врач. Он много работает в больнице около города С. и полон бодрого желания трудиться для общества. Старцев пытается войти в жизнь горожан, найти отклик на те мысли и чувства, которыми он живёт. Но скоро «опыт научил его мало-помалу, что пока с обывателем играешь в карты или закусываешь с ним, то это мирный, благодушный и даже неглупый человек, но стоит только заговорить с ним о чём-нибудь несъедобном, например о политике или науке, как он становится в тупик или заводит такую философию, тупую и злую, что остаётся только рукой махнуть и отойти». Был в жизни Старцева момент, когда он почувствовал очарование жизни, власть поэтической мечты. Это было тогда, когда он влюбился в дочь Туркиных. Но чувство Старцева не нашло отклика. Котик уехала в столицу — и Старцев снова остался одиноким в кругу серых, провинциальных обывателей. Через несколько лет после неудачного сватовства Старцев вновь встречается с когда-то любимой девушкой. На минуту в душе его «затеплился огонёк». Ему показалось, что прежнее чувство, такое «нежное, радостное и мучительное», которое даже нельзя «передать на словах», появится вновь и девушка теперь может ответить на него. Но Старцев теперь уже другой человек: он сам уже не способен к глубокому чувству. Девушка говорит Ионычу о том, что завидует ему. Ведь у него «работа, благородная цель в жизни... Какое это счастье быть... врачом, помогать страдальцам, служить народу...» Новый Старцев, ожиревший и безвольный Ионыч, тот, который теперь разъезжает на тройке и жадно пересчитывает и прячет деньги, уже ничего не может ответить на это. Он только чувствует беспокойство, встречая эти испытующие, чистые глаза девушки, и думает: «А хорошо, что я тогда не женился». Теперь это — нелюдим-эгоист, больше всего думающий о своём спокойствии. Старцев безнадёжно опускается. Его интересуют только деньги, карты да сытный ужин. Отсутствие высоких, облагораживающих порывов и идейных стремлений, прозаичность настроений и душевная сухость превращают его в обывателя, в грубого, жадного эгоиста. Изменение психологии Старцева последовательно отражается в его языке. Когда Старцев был ещё полон свежих, неистраченных душевных сил, в речах его слышатся чувство и искренность. В пору влюблённости в Котика с языка его срываются такие фразы: «умоляю вас», «страстно хочу», «заклинаю вас», «я жажду вашего голоса». Под влиянием вечера, проведённого у Туркиных, и впечатления, произведённого на него Котиком, он идёт и напевает: «Твой голос для меня и ласковый и томный...» Прошло два года. У Старцева была уже пара лошадей и кучер, но проза жизни ещё не захлестнула его. Он жаждет любви «во что бы то ни стало». По дороге в клуб он страстно просит Котика быть его женой. Прошло ещё четыре года. У Старцева появилась уже усталость от жизни. Встретившись с Екатериной Ивановной, он думает: «А хорошо, что я на ней не женился». Романтика исчезла. Но он ещё не растерял взглядов и настроений молодости. Он заговаривает со знакомыми о том, что жизнь идёт вперёд, что без труда жить нельзя, и когда встречает непонимание, раздражается и волнуется. Однако жизнь «без впечатлений, без мыслей» брала своё. Теперешний идеал Старцева — лишь обеспеченность и покой. Чёрствый врач, не желающий потерять ни одной лишней минуты на разговоры с пациентами, он грубо бурчит: «Извольте отвечать только на вопросы. Не разговаривать!» Так процесс духовного обнищания сказался в его языке. Композиция «Ионыча»Мастерство Чехова-рассказчика особенно проявляется в композиции «Ионыча». Композиция рассказа подчиняется одной общей цели — показать постепенное духовное обнищание героя и убогую жизнь города. Но как рассказать о жизни героя и целого города на протяжении нескольких страниц? Чехов добивается этого следующими художественными средствами. Прежде всего постепенно и незаметно упрощается композиционно-сюжетная линия рассказа. Такие компоненты произведения, как пейзаж и диалоги, по мере развития сюжета исчезают. Автор искусно ставит это в связь с эволюцией образа героя. Пока Старцев был молод, он любил музыку, пел, влюблялся, мечтал, вёл споры и разговаривал с окружающими. Для характеристики его настроений нужен был и пейзаж лунной ночи, тонко передающий очарование любви, переживаемой героем, и диалоги, обрисовывающие гамму его переживаний. По мере того как круг интересов Старцева суживается, яркие краски из его жизни исчезают. Старцев превращается в угрюмого, одинокого обывателя. Пейзаж и диалог делаются теперь ненужными в произведении. Так как, по словам Чехова, «беллетристика должна укладываться сразу, в секунду», автор, изображая многолетний процесс морального падения героя, расставляет на жизненном пути героя только основные вехи. Мы узнаём, что первое путешествие в город Старцев совершает пешком, потом он ездит на паре лошадей и, наконец, на тройке с бубенчиками, с раскормленным кучером на козлах, который кричит: «Пррава держи!» Промежуток между этими вехами автор не заполняет ничем, да это и не нужно: рост материального благополучия и огрубения героя обрисован уже предельно выразительно несколькими характерными штрихами. Следует обратить внимание ещё на одну интересную композиционную особенность рассказа. Губернского города, в котором развиваются события, автор почти не описывает. Между тем читатель хорошо чувствует душную атмосферу этого города. Достигается это следующим художественным приёмом: автор знакомит нас с «самой образованной и талантливой семьёй» в городе — семьёй Туркиных. Чехов трижды даёт описание жизни этой семьи, каждый раз упрощая и сокращая описания. Внешне красивая, жизнь Туркиных оказывается до ужаса монотонной: Туркина всё пишет бездарные романы, незадачливая дочь её играет на рояле, а Туркин продолжает дёшево оригинальничать и плоско острить. Но «если самые талантливые люди во всём городе так бездарны, то каков же должен быть город!» — восклицает читатель вместе со Старцевым. Экономия художественных средств в рассказе выражается также в использовании характерных деталей и эпизодов. Так, вместо подробного описания изменившегося характера Старцева, превратившегося в грубого стяжателя, автор рисует маленькую сцену прихода Ионыча в дом, который он предполагает купить: «Он без церемоний идёт в этот дом, и, проходя через все комнаты, не обращая внимания на неодетых женщин и детей, которые глядят на него с изумлением и страхом, тычет во все двери палкой и говорит: «Это кабинет? Это спальня? А тут что?» И при этом тяжело дышит и вытирает со лба пот». Не менее характерна другая психологическая деталь. Ионыч так огрубел, что в душе его не Осталось уважения даже к единственному светлому воспоминанию его жизни — его бывшей любви. Чехов даёт понять это одной фразой Ионыча, когда тот за ужином в клубе, услышав фамилию Туркиных, переспрашивает: «Это вы про каких Туркиных? Это про тех, что дочка играет на фортепьянах?» В рассказе есть две пейзажные зарисовки. Если первая из них (лунная ночь на кладбище) несколько пространна, так как она связана с изображением психологии героя — томительно долгим ожиданием предмета его любви, то вторая максимально скупа: «Приближалась осень, и в старом саду было тихо, грустно, и на аллеях лежали тёмные листья. Уже рано смеркалось». Всех указанных приёмов оказалось достаточно, чтобы сложная история целой человеческой жизни с обрисовкой окружающего общества заняла у автора только несколько страниц. Художественной особенностью рассказа нужно признать также отсутствие детального портрета доктора Старцева. Этим подчёркивается типичность образа. Впечатление от рассказа усиливается превосходным по своей сжатости и простоте языком произведения и особой лирической тональностью авторской речи. «Невеста» Последним произведением Чехова был рассказ «Невеста». Этот рассказ позволяет осветить вопрос о взглядах и настроениях Чехова в конце его творческой деятельности. Чехов, вопреки довольно распространённому мнению, был не пессимистом, а оптимистом. В произведениях его, действительно, много грустного раздумья о жизни современного ему общества, много горечи и даже разочарования. Но грусть Чехова — это не грусть, которая ведёт к бессильному примирению с действительностью. Это, скорее, глубокая и красивая тоска по идеалу, окрашенная верой в светлое будущее. Через всё его творчество проходит страстная мечта об иной, мудрой и прекрасной жизни, о чистых, сильных, свободных и духовно красивых людях. Но Чехов не только мечтал об этой жизни, он верил в неё. Его «Невеста», написанная за год до смерти, является лучшим свидетельством глубокой оптимистической веры Чехова в светлое царство грядущего. Один из героев рассказа, умирающий от чахотки художник Саша, убеждённо пророчит, что на месте провинциального жалкого городка, где он живёт, «не останется камня на камне — всё полетит вверх дном, всё изменится, точно по волшебству. И будут тогда здесь громадные великолепнейшие дома, чудесные сады, фонтаны необыкновенные, замечательные люди». И героиня произведения Надя в тон художнику восклицает: «О, если бы поскорее наступила эта новая, ясная жизнь, когда можно будет прямо и смело смотреть в глаза своей судьбе, сознавать себя правым, быть весёлым, свободным! А такая жизнь рано или поздно настанет!» Чехов не знал, когда наступит такая прекрасная жизнь, но он верил, что такая жизнь неизбежно придёт. | |
Просмотров: 477 | |
Всего комментариев: 0 | |