Главная - Книги - Фатьянов А. М. Сухопутный мост
7.
62-я армия почти два месяца не выходила из боев. Командарм генерал-лейтенант Лопатин, спасая ее от полного разгрома, с боями отводил части к Сталинграду, что вскоре было поставлено ему в вину.
В соединениях армии оставалось до четверти личного состава, не хватало оружия, боеприпасов. Обложенная с трех сторон одиннадцатью пехотными и танковыми дивизиями противника, армия, казалось, доживала последние дни. С Большой землей ее соединял неширокий "штурмовой" мостик, возведенный на металлических бочках из-под горючего. И он часто разрушался вражескими самолетами. Эвакуация раненых за Волгу, а также подвоз боеприпасов и продовольствия в Сталинград производились ночью, и то с трудом: над поймой реки почти все время висели немецкие САБы – светящиеся авиабомбы, помогавшие противнику вести наблюдение за нашей переправой.
В начале сентября город уже не жил: кругом – развалины, пустые коробки домов, иссеченные осколками деревья и уличные фонари. Люди укрывались в подвалах, дзотах, за стенами домов. Пожары не затихали – тяжкий, прокисший от гари и известковой пыли воздух затруднял дыхание.
Тактика "пассивной обороны" 62-й армии, проводимая якобы по инициативе командующего, кого-то не устраивала в штабе Юго-Восточного фронта, и вскоре на Военном совете встал вопрос об его освобождении. Сообщили об этом в Ставку, доложили Сталину. Тот связался по ВЧ с Еременко.
Сталин. Товарищ Еременко, мне стало известно, что командарм - 62 генерал-лейтенант Лопатин считает невозможным удержать Сталинград. Вместо того, чтобы, как это подобает, выполнять приказ № 227, он отводит свои войска к городу. Не в этом ли причина потери боеспособности армии?
Еременко. Дело не в Лопатине, товарищ Сталин, и с такой его характеристикой я не согласен. Он делает все, что требуют от него совесть и воинский долг. Армия, которой командует Лопатин, измотана непрерывными боями, для ее пополнения срочно требуется минимум две дивизии…
Сталин (не дослушав). Если бы они продавались на рынке, я давно бы купил их столько, сколько надо.
Еременко. Извините. Я высказал вам свое мнение и буду его отстаивать.
Сталин. Кто командует фронтом – вы или Хрущев?.. Прошу вас, товарищ Еременко, разобраться и доложить не о том, в каком состоянии находится 62-я армия, а конкретно – о Лопатине. Недавно мы заменили на этой должности генерала Колпакчи, теперь мне предлагают сделать то же и с Лопатиным, который будто бы пасует перед противником. Получается, что Сталин меняет своих генералов, как перчатки… До свидания.
Несмотря ни на что, 10 сентября состоялась беседа члена Военного совета фронта Хрущева с Чуйковым. Твердый, волевой характер генерал-лейтенанта был известен Хрущеву по его действиям на южном участке фронта.
Вопрос о назначении Чуйкова командармом-62 был предрешен, и вскоре он прибыл на Мамаев курган, где размещался КП армии.
Через день он встретился с Лопатиным.
Уставший, подавленный неожиданным решением Военного совета фронта, Антон Иванович выглядел больным. Отвечая на недоверчивый взгляд Чуйкова, сказал:
- Что бы там ни говорили про меня, а я сохранил не только номер армии, но и саму армию. Вы, товарищ Чуйков, пришли на все готовое. Поверьте, будет нелегко. Мы почти все время дрались в полуокружении. Без эффективной помощи армии придется туго при любом командующем. – Указав на сложенную карту, Лопатин добавил: - Могу ввести вас в курс дела…
- Разберусь сам, - ответил Чуйков. – Китайцы говорят: "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать".
- Да-да. Знаю, что вы были главным военным советником у Чан Кай-ши…
- Что было, то сплыло… Не время затягивать наш разговор – и мне недосуг, да и вас, кажется, ждут в штабе фронта, - сказал Чуйков, протягивая руку Лопатину.